Следующим в зал вошел Ламонт Дойл, советник иностранных дел. У него была ничем не примечательная внешность, к тому же имелась нехорошая привычка сильно сутулиться. Вошедший был как обычно хмур, отчего казалось, будто он всегда чем-то недоволен. Королева порой удивлялась, каким образом тот умудряется с блеском решать дипломатические вопросы и добиваться заключения выгодных соглашений для королевства Бриаль с другими странами. Советник пробурчал что-то вместо приветствия, тяжело плюхнулся на свободное место рядом с Гэем.
— У нас сегодня какой-то праздник? — наклонившись к самому уху своего соседа, произнес он с явным сарказмом.
— Ламонт, дружище, я хотя бы знаю, что в мире существуют цвета, кроме серого, — беззлобно отозвался Гэй, широко улыбаясь своему оппоненту.
Шпильки «иностранца», как за глаза называли советника Дойла, давно перестали его задевать. Ламонт презрительно фыркнул и отвернулся.
Спустя пару минут в зал вошли сразу двое. Это был главный советник, инициировавший встречу, и Рафаил Суини, главный королевский лекарь. Анри в своей порывистой манере поприветствовал уже прибывших советников, отвесил сдержанный поклон королеве и занял свое место — первый стул по правую руку от Морриган.
— Рафаил, присаживайтесь, сегодня вы наш почетный гость, — мелодичным голосом произнесла королева, приветствуя следовавшего за Анри мужчину.
Тот шел медленными осторожными шагами, но никому бы и в голову не пришло его поторопить. Рафаил Суини был стар. Это был единственный маг, который сознательно позволил своему телу состариться. «Если я не могу замедлить приближение старости для обычного человека, почему я должен делать это для себя? — любил поговаривать он. — Но как только я придумаю снадобье от старости, испытаю его сначала на себе, а затем сделаю доступным для всего народа», — добавлял он с мечтательной улыбкой. Длинные седые волосы и борода делали Рафаила Суини похожим на монаха, но, сражаясь с болезнями, он не верил в силу молитв. «Лишь мои знания и моя ответственность» — было девизом главного лекаря.
Наконец Рафаил занял предложенный ему стул и прикрыл глаза, впадая в свою привычную старческую дрему.
Королева обвела взглядом присутствующих и почувствовала нарастающее в ней раздражение. Один стул все еще оставался свободным.
— Советник Барт, я полагаю, не считает нашу встречу достаточно важной для себя, — произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Вы несправедливы, ваше величество, — возразил Анри, негромко откашливаясь. — Я думаю, что советник государственной безопасности задерживается отнюдь не по пустякам. А вот, кстати, и он!
В зал стремительной походкой вошел высокий статный мужчина. Во всем облике вошедшего сразу чувствовалась военная выправка и сила. Широкие плечи и массивный подбородок выдавали решительную натуру и напористость. Когда Леон Барт входил в помещение, оно как будто визуально становилось меньше. Казалось, он заполнял собой все пространство, всюду чувствовалась его мощная энергетика. Возможно, где-то на военных полигонах и учениях ему приходилось громко кричать, но Морриган не помнила, чтобы советник государственной безопасности хотя бы раз повысил свой голос в ее присутствии. В этом просто не было необходимости. Если этот мужчина начинал говорить, то мгновенно замолкали все остальные. На его низкий бархатный голос, словно легкомысленные бабочки, сами собой слетались люди. Такой магнетизм раздражал Морриган, но и восхищал тоже.
Леон склонился в почтительном поклоне, обвел внимательным взглядом всех присутствующих.
— Прошу извинить меня за опоздание, — смиренно произнес он, ничего более не добавив.
— Займите уже свое место, советник, и мы начнем, — сухо отозвалась королева.
— Итак, господа. Мы собрались здесь сегодня ввиду одной… хм… чрезвычайно сложившейся ситуации.
Главный советник, начавший вести заседание, с трудом подбирал слова. Он понимал, что должен рассказать очень многое из того, что королева прямым текстом запретила ему озвучивать. Изредка он бросал в ее сторону умоляющие взгляды, но лицо Морриган, точно застывшая маска, оставалось непроницаемым.
Наконец, путаясь и постоянно сбиваясь, он смог обрисовать общую картину по спасению Бьянки Кастелло, умолчав о способе ее чудесного исцеления.
— Таким образом, уже сейчас мы можем говорить о первой победе над неизвестным врагом. Да. Кхе-кхе. Простите.
Советник Хьюз замолчал, промокнул платком выступившую на лбу испарину.
— Что ж, это чудесные новости. Разве нет? — Гэй Маллан удивленно приподнял брови, заерзал на месте. — Мне кажется, что вы, Анри, чего-то недоговариваете. Так? Ибо в противном случае мы все должны только порадоваться.