Вечером она не удержалась и поддразнила Кристиану:
— Я тут места себе не нахожу от тревоги, решив, что ты подхватила малярию или черную лихорадку. А ты, оказывается, всего лишь влюбилась. Молодец, Крики! Так держать!
Кристиана покраснела и попыталась все отрицать, но при виде скептического выражения на лице Фионы улыбнулась:
— Ладно, ладно... ты права. Но никто ни в кого не влюблялся. Просто нам хорошо вместе.
— А ты себя со стороны видела? Нет, дорогая. Я встречала молодоженов, которые и в свой медовый месяц выглядели менее влюбленными, чем вы. Боюсь, вы настолько увлечены друг другом, что не заметите льва, если он выпрыгнет из чащи... И даже змеи! — пошутила она и была недалека от истины.
Никогда в жизни Кристиана не чувствовала себя такой счастливой, хотя и напоминала себе каждый день, что рано или поздно сказка закончится. К тому же в июне Паркер собирался вернуться в Гарвард. У них было всего лишь два месяца, чтобы насладиться идиллией в этом волшебном месте, и Кристиана просто старалась не думать о будущем, когда они были вместе.
— Он замечательный, — призналась она подруге.
Глаза ее сияли, как у влюбленного подростка, и Фиона порадовалась за подругу. Приятно видеть людей счастливыми.
— И красивый. Интуиция подсказывает мне, что и он без ума от тебя. Когда это у вас началось?
— Несколько недель назад. — Кристиана очень хорошо помнила тот вечер накануне отъезда Лоры, когда в лагере устроили вечеринку в ее честь. Лора уехала совсем другим человеком. Прощаясь, она плакала, обнималась со всеми и обещала не забывать их. Она трогательно поблагодарила Кристиану за ее поддержку и понимание. — Даже не знаю, как все получилось. — Кристиана не могла объяснить этого даже себе. То, что она чувствовала, было таким новым и непривычным. Она впервые по-настоящему влюбилась.
Для Паркера это тоже было внове. В студенческие годы у него был один довольно продолжительный роман с сокурсницей. Некоторое время они даже жили вместе, но по прошествии нескольких месяцев оба решили, что это ошибка, и расстались друзьями. По словам Паркера, в его жизни не было серьезных увлечений ни до, ни после. При той нагрузке, которую он взвалил на себя в Гарварде, у него просто не оставалось ни на что времени. Здесь, в Синейфи, он, как и Кристиана, впервые познавал любовь.
— О Боже, — сказала Фиона, потрясенно глядя на нее, — так это у вас серьезно? — Выражение глаз Кристианы, да и Паркера, когда она видела их вместе, этого не исключало.
— Нет, — твердо сказала Кристиана, внезапно погрустнев. — Я предупредила Паркера с самого начала, что должна вернуться домой к своим обязанностям. Я не могу жить с ним в Бостоне, а он не может поехать со мной. Мой отец никогда не одобрит моего выбора. — В ее тоне не было и тени сомнения.
— Неужели? — поразилась Фиона. Ее родители приняли бы врача с восторгом. — На мой взгляд, у твоего отца чересчур завышенные требования.
— Возможно, — коротко признала Кристиана. Она и так уже сказала больше, чем хотела, пусть даже в завуалированной форме. — Но он такой, какой есть. И у него имеются веские причины вести себя так, а не иначе. Все это очень непросто, — печально заключила она.
— Но нельзя жертвовать своим счастьем в угоду отцу! — возмутилась Фиона, огорченная тем, что услышала, и готовностью Кристианы смириться. — Пойми же, сейчас не средние века! Паркер отличный парень с потрясающей профессией. Он спасает человеческие жизни от такой напасти, как СПИД, и работает в одном из самых уважаемых научных учреждений в мире. Что может быть лучше?
— Действительно! — повеселела Кристиана. — Ты забыла упомянуть, что он к тому же невероятно порядочный, добрый и вообще замечательный человек. И самое главное — он любит меня, а я люблю его!
— Тогда к чему весь этот вздор, будто все должно закончиться здесь?
— Это совсем другая история, — вздохнула Кристиана, усевшись на свою койку и стаскивая с ног ботинки. Порой она сожалела, что у нее нет красивых туфель. Она бы с удовольствием надела их для Паркера. Впрочем, вряд ли это возможно здесь. — Все это слишком сложно, чтобы объяснить, — повторила она и снова переключилась на дифирамбы Паркеру.
Фиона с улыбкой наблюдала за ней.
— Сдается мне, — заключила она, — что ты скорее сбежишь из дома, чем расстанешься с ним. Бостон — отличный город. У меня там есть родственники, — сообщила она, нисколько не удивив Кристиану. Все знали, что в Бостоне полно ирландцев. — На твоем месте я бы именно так и поступила.
— Он меня не приглашал, — чопорно отозвалась Кристиана, хотя они говорили обо всем на свете, включая планы на будущее. Но Паркер не желал слушать о том, что она будет делать, вернувшись домой. Для него это по-прежнему звучало как тюремный приговор.
— Еще пригласит, — уверенно сказала Фиона. — У него был совершенно очумелый вид, когда я встретила его сегодня утром. Впрочем, если хорошенько вспомнить, он уже давно так выглядит. Я-то думала, на него так повлияли новая обстановка и работа. Но теперь вижу, что дело в тебе. — Они рассмеялись. — Так что ты собираешься делать со всем этим, Крики? — спросила Фиона, устремив на подругу испытующий взгляд.
— Еще слишком рано тревожиться по этому поводу, — беспечно отозвалась та.
По какой-то причине Кристиана возводила стену — не между собой и молодым американцем, а между ними обоими и их совместным будущим. Фиона не имела понятия, зачем она это делает, но почему-то Кристиана была убеждена, что их любовь не продлится дольше их пребывания в Синейфи. Это огорчало Фиону. Ей нравились эти ребята, и они заслуживали счастья.
Между тем роман Паркера с Кристианой расцветал. Они проводили вместе каждый вечер. Гуляли, разговаривали, рассказывали друг другу забавные случаи из своего прошлого и детства. Кристиане, по понятным причинам, приходилось несколько корректировать свои истории, но она охотно делилась с Паркером собственными переживаниями и мыслями. Они встречались по утрам за завтраком и вместе заскакивали в обеденную палатку во время ленча, чтобы перекусить на ходу. В мае, когда африканская весна плавно перетекла в лето, их роман достиг своего апогея, однако это никак не отражалось на их работе. Наоборот, они работали еще более напряженно. Любовь придавала им силы, и вместе они могли сделать больше, чем по отдельности. Их энтузиазм был заразительным, и все сходились на том, что каждый из них привнес нечто особенное в атмосферу лагеря. Если Кристиана была сама доброта, деликатность и сострадание, то Паркер олицетворял собой ум, решительность и исключительную компетентность. Яркие, незаурядные и остроумные, они оживляли любую компанию. Кристиана и Паркер были идеальной парой, но когда Фиона говорила об этом Кристиане, в глазах у той появлялась печаль. Она не желала ни говорить, ни думать о том, что будет дальше, и даже Паркер научился избегать этой темы и не строить планы на будущее. Они просто жили, день за днем, работая бок о бок в этом удивительном месте среди людей, к которым успели привязаться.
В течение первого месяца их отношения оставались платоническими, пока наконец Паркер и Кристиана не отпросились на выходные, чтобы провести их наедине. Сотрудники редко покидали территорию лагеря, хотя вокруг было немало чудесных уголков и достопримечательностей. Однако большинство из тех, кто работал в медицинском центре, использовали свободное время, чтобы помочь местным жителям. Джефф не возражал против отлучки Кристианы и Паркера, поскольку в лагере не было срочных дел. К тому же хотя Паркер помогал Мэри осматривать пациентов и принимал участие в их лечении, его основная работа была связана с научными исследованиями. Отпустить, допустим, Фиону было бы гораздо сложнее. Будучи единственной акушеркой в округе, она была практически незаменима. То же самое относилось к Мэри и Джеффу, а также к Мэгги, единственной медсестре.
Посоветовавшись с коллегами и изучив карту, Паркер с Кристианой остановили свой выбор на Метере и Кохаито, двух поселениях, располагавшихся на расстоянии двадцати миль от Синейфи. Метера славилась своими руинами, которым было более двух тысяч лет. В Кохаито также имелись живописные руины, сохранившиеся со времен Аксумского царства, и плотина, сооруженная в незапамятные времена. Эритрея располагалась на развалинах нескольких древних цивилизаций, часть из которых была раскопана археологами, другие еще ждали своего часа. Взволнованные предстоящим путешествием, Паркер и Кристиана решили остановиться в одном из маленьких отелей, о котором они узнали от коллег. Это было их первое совместное приключение, почти медовый месяц. Отправиться туда им посоветовали Клаус и Эрнст, совершившие такое же путешествие после своего приезда в Африку. Позже они предполагали посетить Кэрэн, располагавшийся к северу от столицы Эритреи, и портовый город Массауа на Красном море, где можно было покататься на водных лыжах.