Единственным серьезным препятствием, которое Кристиане пришлось преодолеть перед отъездом, были возражения Сэмюела и Макса. Как и следовало ожидать, ее намерение отлучиться из лагеря без них было встречено ее телохранителями в штыки. Они спорили часа два, но никак не могли договориться.
Телохранители стояли насмерть, как два бульдога, но Кристиана понимала, что они всего лишь выполняют приказ князя. Несправедливо было требовать от них, чтобы они выпустили ее из поля зрения. Случись что-нибудь с ней, во всем обвинят их, и они за это дорого заплатят. Они и так пошли у нее на поводу, согласившись не рассказывать князю о ее романе с Паркером. Это было большим одолжением с их стороны.
— Почему бы просто не сказать ему, что мы тоже хотим поехать? — предложил Сэмюел.
— Ни за что! — заявила Кристиана. — Это все испортит. — Она едва не плакала, но молодые люди не сдавались. Ставкой были их головы.
— Послушайте, ваше высочество, — обратился к ней Макс, решив, что пора говорить начистоту. Все остальное не срабатывало. — Нам все равно, куда вы едете, с кем и почему. Это ваше с Паркером дело. — К счастью, они относились к Паркеру с искренней симпатией, хотя и не собирались рисковать своей работой, карьерой, а возможно, и жизнью. — Мы не станем посвящать вашего отца в подробности этой поездки. Просто скажем, что вы отправились на экскурсию. Но если вы поедете без нас и с вами что-нибудь случится... — Он не закончил фразы, но этого и не требовалось. Смысл был предельно ясен.
Все, что говорили телохранители, было правильно и разумно. Но не для влюбленной девушки.
— А зачем вообще говорить ему, что я уезжала из лагеря? И пожалуйста, не называй меня высочеством, — напомнила Кристиана. Макс кивнул. — В Эритрее уже сто лет не было никаких беспорядков. Договор с Эфиопией, конечно, несовершенен, но он работает. За то время, что мы здесь, не было ни одной стычки или чего-нибудь противозаконного. Ничего со мной не случится. Беспокоиться абсолютно не о чем. Я буду вам регулярно звонить, и, если у меня возникнут проблемы, вы сразу же приедете. Ну пожалуйста, позвольте мне провести эти несколько дней не под надзором... хоть раз в жизни... — Она смотрела на них со слезами на глазах, и мужчины дрогнули.
Они понимали ее, однако не могли с ней согласиться.
— Ладно, мы подумаем, — сказал наконец Макс, не в состоянии ясно мыслить перед лицом такого отчаяния. Они оба любили и уважали Кристиану, но она просила их нарушить все заповеди их профессии, что делало бессмысленным их пребывание здесь, в Синейфи.
Кристиана в слезах вернулась в палатку.
— Что случилось? — участливо спросила Фиона, обняв ее за плечи. — Вы поссорились с Паркером? И решили никуда не ехать?
Кристиана только покачала головой в ответ на ее расспросы. Паркеру она тоже ничего не сказала, но за обедом выглядела явно расстроенной, и он встревожился.
— Что-то случилось? — ласково спросил он, и Кристиане снова пришлось бороться со слезами. Вряд ли он согласится, чтобы Макс с Сэмюелом отправились вместе с ними и, конечно, все только испортили. У нее не хватало решимости рассказать Паркеру, что происходит, хотя она была почти уверена, что ни один из телохранителей не уступит. Слишком многое для них было поставлено на карту.
— Нет... Просто разболелась голова.
Это было жалкое оправдание, и Паркер ему не поверил. У него мелькнула мысль, не подхватила ли она какую-нибудь тропическую заразу, но Кристиана не выглядела больной. Правда, обычно она пребывала в хорошем настроении, и Паркер счел, что ее непривычное уныние должно иметь какую-то причину.
— Волнуешься из-за поездки? — осторожно поинтересовался он, заподозрив, что ее перестало привлекать предстоящее путешествие. Паркеру вдруг пришло в голову, что Кристиана, возможно, девственница и нервничает из-за того, что должно произойти между ними. — Что тебя беспокоит, Крики? — спросил он, притянув ее к себе. — Почему бы тебе не поделиться со мной? Вдвоем мы что-нибудь придумаем. — Он смотрел на нее с такой любовью и нежностью, что сердце Кристианы заныло еще сильнее.
Она была на грани того, чтобы признаться ему во всем, когда Макс сделал ей знак из-за спины Паркера. Кристиана кивнула, давая понять, что подойдет к нему, как только сможет. Осторожно высвободившись из объятий Паркера, она пообещала вернуться через пару минут, сказав, что ей нужно срочно поговорить с Максом о лекарстве, которое она приобрела для него в городе. Паркер не стал задавать лишних вопросов и включился в разговор с Урсулой и Эрнестом, а Кристиана скрылась в пустой обеденной палатке с Максом и Сэмюелом.
— Ну что? — взволнованно спросила она.
Мужчины нервно переглянулись, и Макс ответил за обоих:
— Нас могут отдать за это под суд, но мы решили отпустить тебя. — Решающим аргументом явился тот факт, что она направлялась в безопасные места. Сыграло роль и то, что Паркер был чрезвычайно ответственным человеком, и телохранители знали, что на него можно положиться. К тому же оба понимали, что это ее единственный шанс ускользнуть из-под вечной опеки. После возвращения в Лихтенштейн жизнь Кристианы снова окажется под постоянным пристальным вниманием. И теперь уже навсегда. Так что решение отпустить ее с Паркером было их личным подарком Кристиане. — Но у нас есть условие, точнее, два. — Макс улыбнулся. — Во-первых, ты должна взять с собой рацию и пистолет. — Рация могла подвести в здешних местах — в отличие от пистолета, который никогда не подводил. Кристиана была отличным стрелком и хорошо разбиралась в оружии. — А во-вторых, мы хотим, чтобы ты знала, что если с тобой что-нибудь случится в этой поездке, то мы скорее застрелимся, чем предстанем перед твоим отцом. Так что наши жизни в твоих руках, как и твоя собственная.
И Макс, и Сэм понимали, что их поступок был полным безумием и лишал всякого смысла их приезд сюда, и все же они готовы были рискнуть ради Кристианы, предоставив им с Паркером возможность побыть наедине.
В порыве благодарности Кристиана бросилась к Максу на шею, затем обняла Сэма, снова не сумев сдержать слез, правда, на этот раз то были слезы радости.
— Спасибо... спасибо.
Задыхаясь от восторга и волнения, она выбежала из палатки и направилась к Паркеру. Он сразу же заметил перемену в ней.
— Ты выглядишь счастливой, Крики, — удовлетворенно сказал он. Похоже, все ее тревоги рассеялись, хотя он и не представлял почему. — Как удалось Максу добиться такого эффекта? Что он тебе сказал?
— Ничего. Просто я отдала ему лекарство, а он заплатил мне из своих выигрышных в покер денег. Так что я теперь богатая женщина!
— Сомневаюсь, что нескольких монет достаточно, чтобы сделать тебя счастливой, но пусть будет так.
Спустя два дня они отбыли в Кохаито. Кристиана, казалось, парила в облаках. Как Фиона и предсказывала, у нее было такое ощущение, словно у них и вправду медовый месяц. Паркер полностью разделял ее чувства.
Они одолжили в лагере старый обшарпанный автомобиль и не спеша покатили по дороге, чувствуя себя как дети на каникулах. Это было самое романтичное путешествие в жизни Кристианы. С каждым днем она все лучше узнавала Паркера и все сильнее его любила. В первую же ночь, которую они провели в крохотном отеле, они занялись любовью, с полным самозабвением и страстью, которая копилась в них с самого начала их стремительного романа.
Да, это был самый настоящий медовый месяц. Они переезжали из одного живописного местечка в другое, наслаждаясь каждым мгновением. У них было целых три дня, которые они могли посвятить друг другу. На вторую ночь Паркер обнаружил пистолет. Кристиана попросила его достать ее ночную рубашку, забыв о спрятанном в ее вещах пистолете.