— Да нет никакой проблемы, тетя Агния! — раздраженно воскликнул Денис. — Почему вы не можете оставить меня в покое?
— Потому, — холодно ответила я, — что об этом просила меня твоя мать перед смертью! Потому, что я знаю тебя всю твою жизнь и не могу безучастно наблюдать за тем, как ты калечишь свою судьбу!
Открыв сумочку, я вынула визитную карточку Павла Кобзева, психиатра, работавшего со мной в Отделе медицинских расследований, и протянула ее Денису:
— Возьми.
— Что это? — спросил он.
Я видела, что парень, с одной стороны, хочет, чтобы я ушла, а с другой — похоже, боится, что, если я это сделаю, он потеряет последнюю связь с покойной матерью.
— Позвони этому человеку, — ответила я. — Позвони и поговори с ним: если кто-то и в состоянии тебе помочь, так это он.
— Но я…
Не слушая объяснений Дениса, я развернулась на каблуках и зашагала к машине: сегодня я уже насмотрелась и наслушалась всего в полной мере. В душе моей все кипело, но одновременно я ощущала непреодолимое чувство жалости к мальчику, который, несмотря на высокий рост и хорошо развитую мускулатуру взрослого мужчины, по-прежнему оставался для меня ребенком. Я знала, что не должна оборачиваться, потому что в этом случае не смогла бы переломить ситуацию в свою пользу. Оставалось лишь надеяться, что страх полного обрыва отношений с нашей семьей заставит Дениса задуматься и сделать правильный выбор. Правда, я не была уверена в том, что это произойдет, ведь мы слишком далеко ушли от того времени, когда мое слово действительно что-то для него значило.
Огонь в камине весело трещал. Несмотря на разгар лета, после невыносимой жары внезапно наступили холода, и дожди принялись заливать Питер и его пригороды потоками воды. По этой причине Артему было так приятно вытянуть ноги перед камином, заботливо растопленным Раби, домоправителем Андрея Лицкявичуса, главы Отдела медицинских расследований и его доброго друга. Андрей расположился на диване, а его большой мраморный дог удобно устроил свою огромную морду на коленях у хозяина, время от времени поглядывая на Артема. При этом его сильно выраженные надбровные дуги забавно двигались вверх-вниз.
— Отличный у тебя кофе, Андрей Эдуардович, — удовлетворенно проговорил майор, отпивая очередной глоток из тонкостенной фарфоровой чашки. На самом деле у Лицкявичуса все было отличным — и кофе, и коньяк, и дом, и квартира на Лиговском проспекте. Тем не менее, несмотря на свою любовь к качественным дорогим вещам, Андрей был напрочь лишен снобизма, которым обычно отличаются люди, многого достигшие в жизни. Он не был привязан к вещам и легко расставался с ними. Порою Артему казалось, что его приятель существует в некой параллельной реальности, почему-то придя к такому выводу, что блага «этого света» мало что значат в системе ценностей. В этом Андрей, по мнению Карпухина, походил на средневекового монаха: он принимал все дарованное ему свыше с благодарностью, но готов был мгновенно отказаться от этого, если того потребуют Бог и Вера. А вот Андрей не верил в Бога. Даже больше: Артем, пожалуй, в жизни не встречал настолько воинственного атеиста, как его друг. Веру Андрею заменяла работа — как врачебная, в Центре реконструкционной и пластической хирургии, так и в Отделе медицинских расследований.
— Я рад, что тебе нравится, — сказал Андрей в ответ на реплику гостя. — Но тебя что-то беспокоит?
— Да нет… Пожалуй, нет.
— Врешь, Артем Иванович, — покачал головой Лицкявичус. — Давай-ка выкладывай свою историю, а то я что-то совсем заскучал.
— Что, у отдела нет никаких интересных дел?
— Тишь да гладь.
— Тогда у меня, возможно, есть чем тебя развлечь, — ухмыльнулся майор. — В городе завелся вампир.
— Что, прости?
— Ты не ослышался: в Питере орудует вампир! Может, даже не один.
— Э-э-э… Ты серьезно?
— Сам не знаю, но по всему выходит, что да!
Андрей немного помолчал.
— Ты же не попугать меня пришел, верно? — произнес он наконец. — Не предупредить, чтобы я после темноты на улицу ни-ни?
— Да нет: хочу воспользоваться возможностями ОМР, если не возражаешь.
— Какими именно возможностями?
— В частности, Кадреску.
— Почему сам ему не позвонишь?
— Ты же его знаешь, — пожал плечами Артем. — Леонид не станет работать с органами без твоей личной просьбы — он терпеть не может таких, как я!
В этом высказывании определенно была доля правды.
— Хорошо, я с ним поговорю, — согласился Андрей. — Но зачем тебе Кадреску? Разве твои ребята не справляются? Егорыч…