– Ну-ка, Малышка, повернись ко мне спиной. Погоди, не трись об меня как кошка, мы же договорились… – И застегнул на шее Мими золотую цепочку.
Она инстинктивно накрыла рукой кулон-каплю и простонала:
– О-о, лорд Сандор… Как мне вас отблагодарить?
Он наклонился к ее уху, вдохнул аромат сандала и южных специй.
– Обед, Мими. И Шарлин. И мой номер. Все как обычно.
Спустя некоторое время начали приносить обед на две персоны. В бокал плеснули вельзенского, и Рой сделал большой глоток. После такой ночки… и утра в мертвецкой… хотелось выпить, и выпить так, чтоб просто уснуть, ни о чем не думая. Но думать было необходимо: королева Льер, зверски задушенная блондиночка, над телом которой неведомый убийца еще и надругался. Рою начинало казаться, что все происходящее – маленькие фрагменты чьей-то грандиозной игры. Знать бы чьей.
– Лорд Сандор, – Шарлин присела в светском поклоне.
И выглядел этот поклон более чем странно в ее исполнении: на этой молодой женщине не было ничего, кроме кружевных неприлично коротких панталончиков и корсета, красиво приподнимающего грудь.
– Садись, – он указал вилкой на стул напротив. – Ты сегодня ела?
– Спасибо, – она быстро кивнула, отчего красиво всколыхнулись ее густые черные локоны.
Несколько минут они молчали, орудуя приборами. Потом Рой налил женщине вина, поднял свой бокал.
– За встречу?
Шарлин подняла на него смущенный взгляд.
– Я уже начала беспокоиться. Думала, вдруг что с вами случилось.
Рой усмехнулся, окинул ее взглядом.
– Со мной, милая, вряд ли что может случиться. Меня при рождении прокляли так сильно, что это проклятие отражает и ножи, и стрелы, и пули.
Красиво изогнутые губы Шарлин испуганно задрожали.
– Не говорите так, пожалуйста. Вы ведь… знаете… знаете, как я всегда беспокоюсь…
– Все будет хорошо, не думай ни о чем…
Рой доел отбивную, которая оказалась просто божественной на вкус. Время от времени он поглядывал на Шарлин, видел, что в ее темных глазах поблескивают слезы, и мысленно ругал себя за то, что позволил этой милой женщине собой увлечься.
– Я собираюсь жениться, – сказал он, наблюдая за Шарлин.
Та даже в лице не изменилась.
– Что ж, мои поздравления, лорд Сандор. И кто же ваша счастливая избранница?
– Бьянка Эверси.
Вот теперь она вздрогнула и уставилась на Роя с полным непониманием.
– Но… как же… зачем?
– Я так решил, – сказал он, – так будет правильно. И, наконец, я стану тоже Эверси. Как мне кажется, отличное решение. В общем, Шарлин, лорд изволит жениться, как бы пошло это ни звучало.
Шарлин глубоко вздохнула, затем откинулась на спинку стула и принялась медленно цедить из бокала вино.
– Не наживете ли вы себе наказание до конца дней своих? Только потому, что «так надо»?
– Брось, Бьянка приятная девочка, хоть и оторва. Но, – тут он сделал паузу, – свои обязательства, которые давал тебе, я тоже выполню. Ты в накладе не останешься.
– Я всего лишь беспокоюсь о вас, лорд Сандор, – глухо произнесла Шарлин.
– А я беспокоюсь о тебе, милочка. – Он решительно отодвинул тарелку, допил вино. – Ну что, пойдем наверх?
…Ему нравилась Шарлин. Все в ней нравилось – то, как идет, как грациозно поднимается по лестнице, покачивая широкими бедрами, то, как красиво раздевается, скидывая на пол немногое, что на ней надето.
Она была очень милой, эта Шарлин. И история их знакомства тянулась вот уже сколько лет. Шарлин работала в борделе Малышки Мими, а заодно снабжала Роя очень интересной информацией. Рой настолько проникся добропорядочностью и честностью женщины, что даже отговорил ее избавляться от ребенка, нажитого от очередного богатенького клиента. Шарлин родила прекрасную девочку, Рой нанял кормилицу в деревне неподалеку, и по выходным – когда таковые у Шарлин бывали – отвозил мать повидаться с дочерью. А потом он плюнул на все и оформил над девочкой опекунство. В конце концов, для него это совершенно необременительно, особенно когда за ребенком смотрит кормилица, а девочка растет помаленьку. Ну и Шарлин работает с утроенным усердием, принося порой такие интересные сплетни, что хоть смейся, хоть плачь.
Рой знал, что Шарлин его чуть ли не боготворит. Он не сопротивлялся, потому что – в самом деле! – далеко не каждый захочет оформлять опекунство над дочерью шлюхи, пусть и дорогой. А Шарлин, питая к нему самые теплые чувства, давно уже установила некоторые границы: она никогда ничего не просила. Особенно когда дело касалось ее собственного будущего.