"Тот, кто купит тебя, милая, будет хорошо использовать твою киску. Готов поспорить, что они хорошо используют твою пизду, задницу и рот".
Она провела рукой по лицу и поморщилась, коснувшись разбитой губы. Открыв глаза, она взяла его шампунь и начала втирать его в волосы, намыливая их по всей длине.
Одного мытья ей было недостаточно.
Она вымыла волосы три раза и три раза нанесла кондиционер. Взяв мочалку, она стала тереть тело, пытаясь избавиться от грязи, которая, как ей казалось, прилипла к ее порам.
"Достаточно".
Она ахнула, когда в душевой появился Дуэйн. Он был одет в черные брюки и белую рубашку. Его рука крепко держала ее руку. Сила его хватки потрясла ее: она не могла пошевелиться, пока он держал ее.
"Отпусти".
"Нет. Тебе нужно остановиться, пока ты не причинила себе боль".
"Мне… мне нужно смыть грязь. Я воняю. Мне нужно смыть ее".
" Ты не грязная. Ты чистая". Он обхватил ее лицо, откинув ее голову назад. "Ты чистая, Черити. Повтори это. Я чиста".
Она покачала головой. "Нет".
"Я чиста".
"Они помочились на меня".
"Я чиста".
"Они продолжали причинять мне боль, когда я умоляла их остановиться".
"Я чиста".
Она сжала губы, чувствуя, как ее тошнит.
"Тебя сейчас стошнит?"
Она кивнула.
Он открыл душ, и через несколько секунд уже держал ее над унитазом, откидывая назад волосы, когда ее вырвало всем, что она съела. Она снова и снова опорожняла свой желудок, хватаясь за край унитаза.
"Все хорошо. Я с тобой. С тобой все будет хорошо".
После того как она все выблевала, Дуэйн машинально завернул ее в полотенце, а затем велел прополоскать рот. У него были зубная щетка и паста для нее.
Она следовала каждому его указанию, потрясенная тем, что стоит перед ним голая, а он не проявлял никаких признаков заботы, даже капли интереса.
Не паникуй.
Тебе не стоит об этом думать.
Она все еще была девственницей.
Не может быть, чтобы она думала о чем-то подобном в такой момент. Не может быть.
Он закутал ее волосы. " Я чиста".
Она не хотела этого говорить, но знала, что он не остановится.
" Я чиста".
"Хорошо. Ты будешь повторять это, пока не поверишь. То, что сделали эти люди, было чертовски ужасно. Они больше не придут и не причинят тебе вреда. Не позволяй им отнимать у тебя ни минуты жизни. Они уже забрали достаточно. У тебя есть аллергия на что-нибудь?"
"Что ты имеешь в виду?"
"Орехи? Глютен? Мясо? На еду?"
"Нет, ничего".
"Хорошо. Я купил нам обоим что-нибудь поесть. Следуй за мной".
Она не стала спорить с ним, пока он выходил из спальни. Меньше всего ей сейчас хотелось оставаться одной в спальне с незнакомым мужчиной, даже если он ее спас. Это уже ничего для нее не значило.
От запахов еды у нее заболел живот. Раньше она любила поесть, но сейчас не была уверена, что вообще сможет что-то съесть.
В коробках была китайская еда на вынос, и, заглянув в них, она увидела лапшу, пельмени, рис и другие вещи.
"Ты должна попытаться что-нибудь съесть".
Взяв коробку с лапшой, она взяла в руки палочки и попыталась поесть. Первый же вкус пищи заставил ее желудок отпрянуть, но она не остановилась. Откусив еще кусочек, она взглянула на него через край коробки и увидела, что он смотрит на нее.
"Вкусно. Не останавливайся". Он призвал ее съесть еще.
"Вы всегда так делаете?" — спросила она.
"Заставляя женщину есть?"
"Нет, спасая женщин. Убирая плохих парней".
"Никому об этом не говори".
Смертоносное выражение его лица заставило ее напрячься. Как будто он был двумя разными людьми.
"А кому я могу рассказать?"
"Ты вернешься к родителям, Черити. Что бы здесь ни происходило, ты не знаешь. Понятно?"
Она кивнула.
"Скажи это".
"Я поняла. Я все поняла", — сказала она, одновременно кивая головой. Она не хотела его расстраивать. Он спас ее сегодня ночью. Меньше всего ей хотелось рассказывать кому-либо о том, что здесь произошло. Это было слишком унизительно. "Я обещаю. Я никому не скажу".
"Хорошо. После сегодняшнего вечера ты больше никогда меня не увидишь".
"А если увижу?"
"В зависимости от того, на чьей ты стороне, ты либо умрешь, либо будешь жалеть об этом".
Она уставилась на него, не зная, что сказать по этому поводу.
Очевидно, то, что ее похитили против ее воли, набило ей оскомину, потому что она не боялась. Этот человек рисковал своей жизнью и вытащил ее из этой дыры.