Карлье отстранил ее от кровати.
— Сядьте, месье, — обратился он к Уилсону по-французски.
К удивлению Хелен, Уилсон понял, что от него требуется, и с трудом сел. Она и не знала, что он понимает по-французски.
Врач дотронулся до лба Уилсона, потом приложил ухо к его груди и нахмурился.
— Хрипы в легких. — Врач взял со столика пустой стакан и поднес к губам Уилсона. — Покашляйте и сплюньте в стакан.
Уилсон повиновался.
Врач осмотрел мокроту и поставил стакан на столик. Затем обратился к Хелен:
— У вашего слуги воспаление легких. — Он достал из саквояжа лист бумаги и карандаш, что-то написал и протянул ей листок: — Сходите в аптеку. Лекарство собьет ему жар. Его нужно принимать три раза в день.
— Его нужно заставлять больше пить? Что вы посоветуете? — Она привыкла получать от своих врачей более подробные рекомендации. — Бульон?
Ей показалось, вопросы вызвали у врача раздражение.
— Ему следует пить столько, сколько вы сумеете его заставить. Бульон, пиво… Чай, если вам, англичанам, он больше по душе. И он не должен покидать номер. Нельзя, чтобы эта английская лихорадка распространялась по Брюсселю.
Хелен выпрямилась.
— Я вовсе не намерена позволять ему…
Доктор Карлье перебил ее, повысив голос:
— Прежде чем он выздоровеет, ему может стать хуже… Если, конечно, он выздоровеет. Но выходить из комнаты он может лишь через два дня после того, как жар спадет.
— Кто-то должен за ним присматривать, — вмешался Рис. — Можно ли нанять сиделку?
Хелен круто развернулась:
— Я сама присмотрю за ним!
— Нет, Хелен, — возразил Рис. — Тебе нельзя.
Врач устало вздохнул:
— Мне все равно, кто будет за ним присматривать. Если вам нужна сиделка, ее найдут служащие отеля. — Он закрыл саквояж. — Если через два дня ему не полегчает, вызовите меня снова. А пока я должен идти, — и в ожидании оплаты замер.
Прежде чем Хелен успела открыть ридикюль, Рис протянул врачу несколько монет.
— Достаточно? — спросил он.
Доктор кивнул и, убрав деньги, направился к двери. Он явно надеялся, что больше не придется иметь дело с англичанами и английской лихорадкой.
Хелен наконец достала деньги из ридикюля.
— Возьми, Рис.
Он протестующе поднял руку:
— Не обижай. Мне по карману заплатить за осмотр Уилсона.
Хелен вспыхнула. Уилсон — ее слуга, значит, она за него и отвечает… Конечно, переубедить Риса невозможно. Она вскинула голову:
— Я сама позабочусь об Уилсоне, никакой сиделки не надо. Я не оставлю его на попечение чужого человека в чужой стране.
Кроме того, ей показалось, бельгийцы не слишком благосклонно относились к англичанам, которые внезапно наводнили их город.
Рис нахмурился:
— Ты умеешь ухаживать за больными?
— Я ухаживала за матерью и отцом.
— Конечно, при поддержке многочисленных слуг, — язвительно заметил он.
Нет, она старалась держать слуг подальше. Ей помогали Уилсон и экономка. Сначала мать, затем отец заболели лихорадкой. Хелен без устали обтирала их мокрыми полотенцами и поила с ложки бульоном. Сама тоже заразилась, но осталась жива, они — нет. — Здесь тебе придется заботиться об Уилсоне в одиночку, — прищурился Рис. — Как ты позовешь на помощь, если она понадобится?
В прошлом Хелен понадеялась бы на его помощь…
— Я справлюсь, — сказала она.
Хелен боялась, что Уилсон заболел по ее вине. Не нужно было брать старика с собой в Бельгию! Неодобрение Риса лишь усугубляло чувство вины. В глубине души ей хотелось, чтобы он помог ей. Какая глупость! Она прекрасно справится и сама. Она привыкла в одиночку справляться с трудностями.
Хелен чувствовала себя одинокой с тех пор, как пять лет назад Рис уехал из родных мест. Неужели еще тяжелее будет смотреть, как он снова уходит от нее?
Голос Риса смягчился.
— Найми сиделку, Хелен. Ты не справишься одна.
Неужели Хелен не понимает, что может заразиться лихорадкой? Сейчас не время болеть, ведь им с Дэвидом нужно как можно скорее уехать из Брюсселя!
Похоже, его примирительный тон не оказал на нее никакого влияния. Она скрестила руки на груди:
— Уверяю тебя, я справлюсь сама.
Рис протянул руку:
— Дай рецепт! Я схожу в аптеку и закажу лекарство. А по пути попрошу портье прислать сиделку.
Рис умел командовать и, не колеблясь, навязывал ей свою волю. Состояние Уилсона его тревожило. Старый слуга был дорог Рису.
В детстве его отец и мать, поглощенные приходскими делами, мальчика предоставили самому себе. Если им с Хелен требовалась помощь, Уилсон всегда оказывался рядом. Рис часто приходил к слуге и помогал ему в его делах. Он был благодарен ему, что тот научил его заботиться о себе, о своей одежде и своих вещах. Когда полк находился на марше, Рису помогал денщик, но в другое время он экономил на личном слуге.