Ей не надо было ехать до конечной остановки. Теперь она знала дорогу и вышла у хлебозавода. Еще издали увидела дом Агаты.
Выглянувшая из своей комнаты Агата была в яркой блузе и черных колготках. Глаза ее блестели пьяным блеском. Сквозь прикрытую дверь доносился бубнящий мужской голос. Джин разобрала только: "Иди сюда!"
Засунув сумку под кровать. Джин расставила ширму и легла. Постель оказалась удобной. Джин вытянула ноги и закрыла глаза. И тотчас увидела дом. Не квартиру Фрэнка, а родительский дом на ферме, где у нее была своя комната и где она чувствовала себя независимой и храброй.
У Агаты включили музыку и танцевали. Гость хозяйки - судя по некоторым фразам, пекарь с соседнего хлебозавода - топал, как слон, по искусственному паркету. Потом на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая истерическим смехом Агаты, будто ее щекотали. Спустя некоторое время музыку снова включили. Уходя, пекарь споткнулся и произнес по этому поводу длинную фразу…
Джин боялась уснуть и опоздать к Терезе. Часы, подаренные отцом в день ее шестнадцатилетия, лежали под подушкой, и она время от времени на них поглядывала. Когда часы показали три часа пополуночи. Джин оделась и еще некоторое время лежала одетая. В половине четвертого она встала и вышла на улицу.
Рассвет еще не наступил. Все было серым, полупрозрачным. Идти по пустынной незнакомой улице было неприятно. Джин торопилась. Перед кафе она оглянулась, быстро вошла и заперла изнутри дверь. Она сняла брюки, оставшись в трусиках и майке. Принесла воду, плеснула в ведро чистящей жидкости и стала отодвигать столы.
У столов и стульев были металлические ножки, отчего эта легкая на вид мебель оказалась тяжелой. Джин с трудом справлялась с ней, особенно со стульями, которые сперва ставила на столы, а затем, вымыв под ними пол, расставляла на прежние места. Пол был затоптан. В первый раз, когда Джин приходила в кафе, пол показался ей намного чище, возможно, потому, что в такую рань любители "выпить и закусить" еще спали. Впрочем, тогда она не смотрела под ноги.
К полу возле столов присохли упавшие куски еды в окружении пятен от пролитых напитков. Приходилось долго тереть, чтобы смыть жирные скользкие кусочки. Они налипали на длинную "лапшу" щетки и не сразу растворялись в пенной воде. Джин потеряла счет времени и уже не единожды меняла воду. Она вспомнила моечную в ресторане Грегори. Там большую часть работы выполняла машина. Да, Бриджит не преувеличивала, рассказывая, как тяжело ей было мыть полы в ресторане…
В начале седьмого Джин закончила убирать зал и кухню. Кладовку, туалет и все остальные помещения приводила в порядок уже наспех. Она домывала пол за стойкой буфета, когда пришла Тереза. Барменша цепким взглядом окинула зал. Сразу подметила огрехи, но на первый раз смолчала.
В туалете, где был умывальник. Джин вымыла лицо и руки, надела джинсы и вышла к хозяйке.
– Выпей кофе, - сказала та.
Единственное, чего сейчас хотела Джин, - рухнуть в постель. Спать или не спать - уж как придется, но только бы лечь?
– Выпей кофе и съешь сандвич, - повторила Тереза. - Ты ведь придешь домой и завалишься на полдня голодной!..
Барменша налила большую кружку кофе и положила на тарелку сандвич.
– Запишу на твое имя, - пояснила она, доставая из-под стойки толстую тетрадь. - Тут у меня весь порт! - И похлопала по клеенчатой обложке.
Джин забрала кофе и бутерброд и направилась к ближайшему столу" Барменша последовала за ней. Уселась, подперев кулаками щеки, наблюдая, как Джин ест сандвич, словно это было увлекательное зрелище - Сандвич был вчерашний, подсохший, но Джин неожиданно для себя ела с аппетитом.
– Ты откуда приехала? - спросила барменша.
Джин продолжала жевать. Проглотив, сказала:
– От папы с мамой.
Барменша поняла нежелание новой уборщицы отвечать и усмехнулась: она не собиралась допрашивать, просто ей хотелось поговорить. Посетители обычно интересовались только жратвой. Герберт, эта неблагодарная скотина, которого она подобрала, когда его выгнала жена, заявил, что возвращается в семью. О муже, торчавшем до утра в казино - ничем другим он все равно не мог уже заниматься, - ей было противно думать. Оставалась опостылевшая стойка. Да еще ругань с поставщиками и счета" которые она ненавидела и в которых оспаривала каждый цент. Вот и все, что она получила взамен мечты о киношной карьере…
– Я тоже уехала от папы с мамой, - сказала она. - И "приехала"! - Она снова невесело усмехнулась. - Смотри, как бы и тебе не сесть с размаху на задницу!..
Джин смотрела на разоткровенничавшуюся хозяйку. Что это на нее нашло? Знала бы, что ее пророчество уже сбывается!
– Ну, чего уставилась? - спросила барменша. - Я сюда знаешь какая приехала - всех покорю!.. Покорила…
Появился первый посетитель - старик с палкой. Барменша вернулась к стойке. Зная вкусы постоянного клиента, наполнила пивом не стеклянный бокал, а высокую фаянсовую кружку в немецком стиле с рельефным изображением румяного бюргера.