– А мне каждый раз, когда она этим козыряла, – возмущалась Ленка, – хотелось ей ответить: «Ну и дура!» А она ведь явно напрашивалась на комплимент. И что самое обидное, из-за нее и другие сотрудники заболевали, и члены их семей!
Здесь я полностью солидарна с Ленкой. Такие Аделаиды Сидоровны и прочие подобные им дамы (и господа) действительно «ну и дуры». Что касается меня, при первых же признаках простуды я ложусь в постель, вызываю врача и лечусь до полного исчезновения оных симптомов, то бишь до выздоровления. И никакое, пусть даже сверхинтересное расследование с космическим гонораром не заставит меня изменить этому правилу.
Больше ничего заслуживающего внимания в спальне супругов Нерпиных я не обнаружила, поэтому вернулась в гостиную, где Виталий как раз принимал какую-то микстуру.
– Мне все еще приходится по часам принимать лекарства, – пояснил он при моем появлении.
– Простуда оказалась настолько серьезной? – сочувственно поинтересовалась я.
– Да, это довольно старая история, – печально пояснил Виталий. – Около месяца назад я перенес пневмонию и до сих пор так толком и не вылечился. А теперь вот еще немного добавил…
– Ну, я заметила, что друзья не оставляют вас без поддержки, – многозначительно произнесла я. Мне хотелось невзначай выведать у Виталия, что за девушка посещала его непосредственно перед моим приходом. Однако Виталий устремил на меня полный искреннего недоумения взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Я случайно столкнулась в дверях с вашей гостьей, – пояснила я. – Это одна из ваших сокурсниц?
– А! – Виталий улыбнулся, поняв, в чем его подозревают. – Нет, что вы! Это Алина, медсестра. Делает мне уколы.
Вот оно что! Никакая это не Виолетта, как заподозрила я вначале. Что ж, вполне естественно, что медицинский работник желает скорейшего выздоровления своему пациенту.
– Они с Аленой были знакомы? – на всякий случай уточнила я.
– Да, они иногда пересекались, – равнодушно отозвался Виталий. – Здоровались, Алена предлагала чай… Да, кстати, а вы не откажетесь от чашки чая?
– Нет-нет, не беспокойтесь, – остановила я Виталия, собравшегося было на кухню. Чая мне действительно не хотелось, к тому же я собиралась еще о многом порасспросить зятя моей клиентки.
– Вы сказали, что вас прислала моя… Эвелина Николаевна? – спросил вдруг Виталий, внимательно глядя на меня.
– Скажем так, я действую по ее поручению, – ответила я уклончиво.
– А зачем ей понадобилось обращаться в детективное агентство? – настороженно поинтересовался он.
Я решила, что скрывать истинную причину моего визита от вдовца было бы нелепо, поэтому сообщила без обиняков:
– Эвелина Николаевна не верит в самоубийство своей дочери и поручила мне расследовать обстоятельства ее гибели.
Виталий грустно усмехнулся и покачал головой:
– Да кто же мог убить Алену? Дома-то никого не было. Когда я пришел, сотрудники полиции ждали меня у подъезда, я открыл дверь собственным ключом.
– А ключи самой Алены на месте? – уточнила я.
– Не знаю, – растерянно ответил Виталий. – Понятия не имею, я как-то не интересовался…
– Где она обычно хранила ключи? – спросила я.
– Там. – Виталий кивнул в сторону прихожей. – В сумочке возле двери. Или в кармане куртки.
Я встала и направилась в прихожую, где на подзеркальном столике лежала кожаная темно-лиловая сумочка. Заглянув внутрь, я обнаружила ключи во внутреннем кармане. Возможно, Виталий прав, и в квартиру в его отсутствие никто не проникал. Если Алену не вытолкнули из окна, значит, остается версия о доведении до самоубийства.
И все же я была вынуждена задать еще один вопрос:
– А почему вы считаете, что Алена не могла быть жертвой преднамеренного убийства?
– Потому что мне в тот день надо было остаться дома! – в этом восклицании Виталия смешались горечь и раздражение, а возможно, и досада на себя самого.
– Эвелина Николаевна рассказывала, что Алена находилась в подавленном состоянии, это действительно так?
Виталий со вздохом кивнул, не глядя на меня. Было видно, что ему нелегко вспоминать эти подробности.
– А с чем это было связано, как вы думаете? – осторожно спросила я, опасаясь, что он замкнется. Ведь если речь шла об измене, как предположила я в самом начале, он вряд ли захочет со мной откровенничать. Однако Виталий не выказал никакой неприязни, он лишь ненадолго задумался.