– Камеры слежения в клубе есть? – спросил Кинс.
– Конечно. Одна в главном офисе и еще две на улице, следят за фасадом и прилегающей территорией.
– А танцпол? – спросила Трейси.
Нэш качнул головой.
– У вас нет камеры на танцполе?
– Нет. Мы хотим, чтобы наши гости чувствовали себя как дома.
– Чтобы никто не мешал заниматься сексом с независимыми предпринимателями? – съязвила Трейси.
– Я же говорю, у нас это не поощряется.
– Но бывает – потому вы и спросили, отсасывала Ангел кому-то на парковке или нет.
– Я же не сказал – на нашей парковке. Она могла заниматься этим где угодно, не обязательно у нас. Слушайте, я же не могу быть в каждом из трех клубов круглые сутки семь дней в неделю. Я не утверждаю, что у нас такого не бывает, говорю только, что это не приветствуется. Если кого-то за этим делом застают, то гостя просто выгоняют вон, а танцовщицу увольняют.
– Независимого предпринимателя, – напомнила Кроссуайт.
– Послушайте, детектив, наш бизнес, конечно, притягивает уродов, но если они заявляются к нам, то быстро соображают, что у нас такие штуки не проходят, и сматываются.
Но Трейси нравилось действовать Нэшу на нервы.
– А какие штуки у вас проходят?
– Я же говорил. У нас клуб для джентльменов. Как на Юге, там таких много. Парни просто хотят расслабиться, выпить, посмотреть, как танцуют красивые женщины.
– Постоянные клиенты у вас есть?
– Конечно. Спортсмены часто заходят, особенно бейсболисты, когда приезжают на серии. Но наш главный кусок хлеба с маслом – белые воротнички из центра. Вы бы не поверили, скажи я, кто к нам заходит.
– Сомневаюсь, – ответила Трейси. – Но имена постоянных клиентов нам тоже понадобятся.
– Я не веду списка клиентов.
– Есть же у вас список имейлов, информационный бюллетень, что-нибудь подобное? – спросила она.
– Не, лучшая реклама – это когда клиенты рекомендуют нас друг другу.
– А как насчет веб-сайта?
– Это есть, конечно.
– Для чего?
– Для рекламы. А еще для того, чтобы посетители могли войти в онлайн и заказать приватный танец от любимой танцовщицы.
– Нам нужен список, – сказал Кинс.
– Я все-таки поговорю со своим адвокатом. А вам разве не нужен ордер?
Трейси вручила Нэшу визитку.
– Я могу получить ордер еще до конца нашей беседы с вами, или вы можете согласиться сотрудничать с нами в деле об убийстве. В котором часу вы закрылись вчера?
Вид у Нэша стал такой, как будто его головная боль вернулась.
– В два. Распоряжение мэрии.
– Танцовщицы расходятся сразу?
– А чего им там торчать?
– Вы видели, как уходила Анжела Шрайбер?
– Нет.
– А вы? – спросил Кинс. – Во сколько вы сами вышли из клуба?
– Я заполнил учетные книги, просмотрел счета. Наверное, ушел в два тридцать – два сорок пять.
– И куда вы пошли? – спросила Трейси.
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
Но Кроссуайт не отвечала. И Кинс тоже. Молчание иногда действует сильнее слов.
– Я вернулся домой и лег спать.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Моя жена.
Трейси бросила на Кинса взгляд, означавший «продолжай без меня», а сама отошла к шкафам-витринам.
– Камеры в клубе постоянно действуют? – спросил Кинс.
Нэш следил глазами за Трейси.
– Думаю, работают в круглосуточном режиме, – сказал он.
– Нам понадобятся съемки вчерашнего вечера. Позвоните в клуб, скажите, пусть не стирают. Вы говорили, что камеры следят за парковкой. А танцовщицы оставляют свои машины там же?
– В этом клубе – да, там же.
Трейси рассматривала фото в рамке. Оказывается, святилище было не только футбольное. Тут Нэш сидел верхом на лошади, судя по виду, на мустанге. На нем была сдвинутая на затылок широкополая ковбойская шляпа, джинсовая рубашка с воротником на пуговицах и синие джинсы с ковбойскими сапогами. В зубах он держал сухую травинку. Руки лежали на луке седла, с которой свисала веревка.
Трейси обернулась.
– Ездите верхом?
Нэш, который уже снова начал подкидывать футбольный мячик, поймал его и ответил:
– Да. У моего отца было ранчо недалеко от Ларедо. Мы с братьями всю юность там вкалывали. А когда он умер, продали.
Это объясняло, откуда у Нэша взялись деньги на такой дорогой дом со святилищем в честь самого себя, плюс еще сеть стрип-клубов.
– Вы с братьями, случайно, в соревнованиях по набрасыванию лассо на животных не участвуете?
– Бывает.
– И как, получается?
– Да не хуже, чем у других.
– Трехжильная?
– В смысле?
– Веревку какую предпочитаете: трех– или пятижильную?
Нэш опять подбросил мяч.
– Без разницы. Никогда даже внимания не обращал.