«Чудны дела твои, господи!» — Лиза этого не понимала, хотя и предполагала, что просто «не всем это дано».
Она пожала мысленно плечами и пошла разыскивать Виталика Рощина. Юноша играл в городки. Лиза встала в очередь и тоже бросила биту, довольно точно поразив «бабу в окошке».
— Класс! — похвалил Виталик.
— Спасибо, — улыбнулась Лиза, рассматривая этого доброго увальня. — А кстати, что это за пигалица с тобой силой мерялась?
— Это Рыся! — ничуть не смутившись, улыбнулся парень. — Бой-девка, ей богу!
— Рыся? — не поняла его Лиза.
— Кличка такая, — пояснил Виталик. — В смысле, рысь. Прыгучая чертовка, вот и прозвали Рысей.
— Звать-то ее как? — поинтересовалась Лиза.
— Варя ее зовут, а фамилию, извини, тетя Лиза, не помню. Ее тетя Катя привезла.
— Это что, Варвара Кокорева? — удивилась Лиза. — Представляешь, Виталька, собственную крестницу не признала. Выросла девка…
Она, и в самом деле, помнила Варю совсем маленькой девочкой, а эта — прыгучая — уже не ребенок, а подросток, вот и не узнала.
— Спасибо, Виталий, — еще раз улыбнулась Лиза и направилась к пруду, но далеко не ушла.
— Мне послышалось, ваше превосходительство, — сказал у нее за спиной ломкий голосок, — или вы мною интересовались?
— Тобою, — оглянулась Лиза.
— Здравствуйте, господин адмирал! — вытянулась девочка по стойке смирно.
— Вольно! — усмехнулась Лиза, рассматривая Варю. Вблизи она была все-таки более девочкой, чем мальчишкой-сорванцом. И дело не в косичках, отнюдь нет.
— Дерешься красиво, — похвалила Лиза. — Что еще умеешь?
— На планёре летаю.
— А не мала еще? — удивилась Лиза, но тут же вспомнила, что и сама начала летать как раз в этом возрасте.
— В самый раз!
— Молодец!
— Служу Себерии!
— Я же сказала, — напомнила Лиза, — вольно!
— Я стреляю хорошо.
— Из чего? — еще больше удивилась Лиза.
— Из охотничьего ружья.
— Отдачей не сносит?
— Сносит иногда, — честно признала девочка. — Веса во мне недостаточно. Надо бы подрасти, но пока никак не выходит. Еще могу из револьвера, но только из маленького. С длинным стволом не удержу, руку выворачивает.
«Надо же, — удивилась Лиза, — еще одна Елизавета Браге подрастает!»
— Хочешь стать пилотом?
— Хочу! — глаза девочки сияли, губы были плотно сжаты.
— Нравится летать?
— Очень!
— Тогда вперед! — кивнула ей Лиза. — И бог тебе в помощь!
3. Сентябрь, 1953
«… таким образом, мы ни в коем случае не можем рассчитывать на действительный нейтралитет Северо-Американских Соединенных Штатов, в то время как со стороны Великобритании и Франкской Республики нам следует ожидать всех форм враждебной деятельности, за исключением, быть может, открытой военной конфронтации. Последнее утверждение базируется в большей мере на анализе исторических прецедентов, чем на точных разведывательных данных. Тем не менее, можно предположить, что при определенных обстоятельствах этот сценарий все-таки возможен…»
Лиза дочитала документ и закрыла папку. Перед ней на полированной столешнице журнального столика лежал совершенно секретный меморандум, составленный Петром Анисимовым, Велвелом Берковичем и Александром Львовым — лучшими аналитиками Министерства Иностранных Дел, Отдела Стратегических исследований Адмиралтейства и Канцелярии Великого Князя. По идее, все это — тридцать две страницы машинописного текста, — следовало хорошенько обдумать. Прочитать еще раз или два, проверить доводы, взвесить выводы, но, вот беда, с минуты на минуту ее позовут в комнату для совещаний, и, значит, думать ей придется быстро или, возможно, даже очень быстро.
«Даже не vivace, а presto или prestissimo… — Лиза щелкнула крышкой серебряного портсигара, достала папиросу и прикурила от зажигалки Zippo. — Ну, прямо, как в бою… Как там говорят истребители? Кто не успел, тот опоздал? Где-то так…»
Она давно уже не летала на штурмовиках. Даже для удовольствия, не то, что по службе. Действовал строжайший запрет командующего Флотом: ни на службе, ни частным образом. Но она хорошо помнила те ощущения, которые дарит настоящая скорость. На скорости и думается лучше, и правильные решения приходят, как бы, сами собой. Но самая быстрая машина, которую ей разрешили пилотировать, да и то после грандиозного скандала, это венецианский геликоптер класса люкс «Calabrone», но «Шершень» выдает максимум двести двадцать километров в час. Ее локомобиль «Кокорев 600» на тракте с качественным бетонным покрытием и того быстрее. Однако к делу это не относится, потому что сейчас ей нужно не «растекаться по древу», а наскоро, но отнюдь не поверхностно обдумать изложенную в меморандуме основу для стратегических решений. Ее ведь со всем этим ознакомили не для того, чтобы она упражнялась в «прекрасном», а, напротив, чтобы попробовала свои силы в «ужасном».