Я вернулась в свою квартиру рано утром в субботу после того, как высадила Зои. Врач дал мне костыли, но мне уже было легче просто ходить, слегка прихрамывая, и позволить медицинскому ботинку делать свою работу. Пока я не торопилась, я не чувствовала никакой боли. Я нашла Питера, расхаживающего возле моего дома. Он выглядел взбешенным, даже по стандартам Питера Барниджа. Он был укутан от холода в толстое пальто, но все равно умудрялся носить его так, что его телосложение невозможно было не заметить. Холодная погода также подходила к его относительно бледному цвету лица и чертам лица. Он был здесь в своей стихии, настолько, что я почти могла представить, что это он был причиной холода… как будто в его сердце было недостаточно человечности, чтобы высосать тепло из целого городского квартала. Мне показалось, что стало холоднее, когда я повернула за угол к своему зданию, или это было только у меня в голове?
Он все еще не замечал меня, и впервые с тех пор, как я заметила его в конференц-центре, у меня была возможность поразмыслить о том, насколько безумно, что такой человек, как Питер, на самом деле был моим боссом. Он был из тех симпатичных парней, которым парни прощали своих подруг за то, что они пялились вслед. Вы могли бы смотреть на него в течение нескольких минут и продолжать находить новые детали, чтобы оценить их… как будто каждая последняя строка была составлена и переработана до тех пор, пока она не станет идеально подходящей для общей картины. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но если бы он не был таким захватывающим дух красивым, мне было бы легче ненавидеть его. Он заслуживал ненависти, и все же мне удавалось ненавидеть его только поверхностно. Я знала, что часть меня все еще надеялась, что он докажет, что я ошибаюсь, хотя бы потому, что он выглядел слишком хорошо, чтобы быть таким ядовитым. Мне хотелось верить, что есть причина или, еще лучше, лекарство.
Я молча поблагодарила Бога за то, что уже отвезла Зои. Появись он на полчаса раньше, он бы поймал меня на моей лжи. Поначалу это казалось чистой ложью, но какая-то белая ложь набирала обороты, как снежки, катящиеся под гору. Если слишком долго не контролировать, камешек может превратиться в гору, и у меня возникло смутное подозрение, что хранить мой секрет было ошибкой. Тем не менее, сегодня был не тот день, чтобы говорить ему об этом, не раньше, чем застрять с ним на все выходные. В понедельник было бы лучше. Я бы вернулась домой, и он, без сомнения, был бы рад избавиться от меня.
Он заметил меня, когда я была всего в нескольких шагах.
— Где ты была? — грозно спросил он.
— Гуляла, — сказала я. Вложить возмущение в мои слова было нетрудно. В конце концов, у меня все еще было больше часа до того, как я должна была уехать в аэропорт. — Что ты здесь делаешь и откуда ты знаешь, где я живу?
— Твой адрес есть в твоем личном деле сотрудника. И я здесь, потому что планы изменились. Гарри проверил статус нашего рейса, и, по-видимому, из-за снежной бури полеты отменены. Мы едем на автобусе в Аннаполис.
Я прищурилась, глядя на небо. Было, конечно, достаточно холодно для снега, но облака не выглядели особенно угрожающими.
— Правда?
— Я не претендую на роль метеоролога. А ты?
Я уставилась на него, вытаскивая свой телефон.
— Нет. Но у меня есть приложение для погоды. — Я включила его и подняла свой экран, чтобы он увидел. — Очевидно, небо чистое.
— У нас нет времени спорить об этом. Гарри, должно быть, что-то услышал, и я скорее поверю своему брату, чем твоему приложению. Мы либо скоро уедем, либо опоздаем на автобус.
— Я пойду за своими сумками. Они в основном упакованы, но мне нужно захватить еще несколько вещей.
— Сумки? Множественное число? Нас не будет два дня. Сколько тебе нужно?
Я решила не обращать на него внимания, хотя он нес на плече массивную спортивную сумку, которая технически была одной сумкой, но могла бы легко поместить две, которые я планировала взять с собой. Кроме того, как обычно, высказать свое мнение, скорее всего, означало бы потерять работу. Я повернулась, чтобы уйти, но Питер остановил меня у двери.
— Где твои костыли? — спросил он.
— Они мне больше не нужны.
— В твоем здании есть лифт?
— Лестница. А что?
Он покачал головой.
— Давай же. Я не позволю тебе подниматься по лестнице с вывихнутой лодыжкой и без костылей.
— Как ты думаешь, как я вернулась домой прошлой ночью? Или сегодня утром вышла на улицу?