Я остановилась, когда увидела записку под своим ботинком. Я пробежала глазами слова и уставилась на Питера.
— Серьезно?
Глава 16
ПИТЕР
Я должен был сидеть за столом на конференции с часу до семи, но когда я вернулся с Вайолет на буксире, было уже четыре. Я мог сказать, что она чувствовала себя так же странно, как и я, как будто мы были двумя детьми, которые пробрались в кладовку уборщика и по-быстрому перепихнулись перед занятиями.
Даже то, как она накланялась ко мне, чтобы я помог ей перенести вес с травмированной лодыжки, казалось другим. Она позволяла своей голове опираться на мою руку, когда нам приходилось останавливаться и ждать, чтобы пройти через людное место, и ее пальцы имели тенденцию медленно массировать или растирать то место, где она прикасалась ко мне. В том, что только что произошло, было что-то сюрреалистическое, и если бы не тонкие различия в том, как она ощущалась рядом со мной, я мог бы почти поверить, что этого вообще не произошло.
— Я не могу до конца поверить, что мы это сделали, — сказал я, когда мы поднимались на эскалаторе на второй этаж, где должен был быть накрыт мой стол.
Вайолет вгляделась в мое лицо. Я мог видеть в этом уязвимость.
— Ты сожалеешь, что мы это сделали?
— А ты?
— Я первая спросила.
Я усмехнулся.
— Нет. Я не сожалею. Я просто… — я вздохнул. — Часть меня думала, что это выведет тебя из моей системы.
— Ух ты, Питер. Это так лестно. Что-то вроде одного из тех детоксикационных чаев? Думал, что можешь просто вывести меня?
Я засмеялся и съежился одновременно.
— Нет. Думаю, я втайне надеялся, что ничего не почувствую. — Я немного понизил голос. Не похоже было, что кто-то поблизости подслушивал, но я также не хотел привлекать любопытных ушей. — Я надеялся, что после этого я уже не буду чувствовать себя так, как сейчас.
— А как ты себя чувствуешь, Питер Барнидж? Потому что прямо сейчас мне очень любопытно.
Я ухмыльнулся.
— Я уверен, что ты знаешь. Я… — когда эскалатор поднялся на второй этаж, я увидел небольшую толпу из сорока или около того фанатов, преследующих моего помощника, которая выглядела на грани слез.
Я извинился перед своей помощницей, а затем провел следующие два часа в вихре позирования для фотографий, подписывания книг и разговоров с самыми преданными моими поклонниками, которые ждали, даже когда казалось, что я не появлюсь. Вайолет не оставалась слишком далеко от меня, но она хорошо справлялась с тем, чтобы сливаться с фоном, и только вызвала подозрения у горстки поклонников, которые спросили, моя ли она девушка. Я начал объяснять, что Вайолет была сотрудницей, и ответ застрял. Я чувствовал себя немного виноватым из-за этого. Я не был уверен, почему я все еще пытался отрицать то, что чувствовал, за исключением того, что я не знал, хотела ли Вайолет вообще, чтобы что-то вышло из того, что мы только что сделали.
Как только первая толпа и поток людей, которые услышали, что я появился, рассеялись, у меня наконец появилась передышка.
Мы с Вайолет сидели за столом, где были выставлены мои книги, и ждали во время короткого затишья среди посетителей.
— Знаешь, я видела твою заметку для триллера, который ты пишешь, — вдруг сказала она.
— О чем ты говоришь? Как бы ты…
Она самодовольно ухмыльнулась.
— У меня есть свои способы.
— Ты можешь быть невероятной.
— Спасибо.
— Это был не комплимент.
— А это не тебе решать. Итак, то, что ты пишешь, является продолжением «Что там похоронено»? Или ты пишешь что-то новое?
— Это продолжение. Не то чтобы это имело значение. На самом деле, я больше удаляю написанных страниц, чем пишу новые.
— Хм. Что ж, думаю, ответ очевиден. Ты должен уничтожить Кристен. А теперь имей в виду, что я здесь нейтральная сторона. Абсолютно беспристрастная.
— Верно. И как ты предлагаешь мне ее уничтожить?
— Сначала ты закончишь книгу. Затем ты используешь своего блестящего сотрудника-маркетолога, чтобы составить план социальных сетей, чтобы донести до них правду. Хэштеги. Мемы. Всё. Затем ты выпустишь свою книгу, и все поймут, что она написана одним и тем же автором, потому что она потрясающая, и пока все это происходит, твой адвокат пытается аннулировать контракт, так как он все равно чушь.