Выбрать главу

Мой хороший друг, Брюс Чемберсон, знал Лиама, и я хотел спросить Брюса, не знает ли он, о чем, черт возьми, говорит Лиам.

Как бы то ни было, мой почтовый ящик был полностью заполнен сообщениями от поклонников и даже от моего брата Гарри, который работал моим агентом, о том, что мне следует нанять эту женщину. Мои аккаунты в социальных сетях были завалены этим. Даже мои собственные сотрудники не могли перестать шептаться и смеяться над этим. Последние два дня я пытался не обращать на это внимания, но они только больше раздражались из-за этого.

Когда мое разочарование достигло своего пика, я попросил своего помощника откопать ее номер и позвонить ей для собеседования. У меня не было никаких планов нанимать эту женщину, но, если бы я дал ей шанс провалиться на собеседовании, у меня, по крайней мере, было бы немного боеприпасов, чтобы закрыть эту нелепую шутку.

Конечно я пригласил ее на собеседование не потому, что она была хорошенькой. Но, действительно, она была красивой. Я вспомнил это из нашей короткой встречи на съезде. Но я жил в Нью-Йорке, и каждый бар и клуб был до краев заполнен хорошенькими женщинами. Так что, если эта Вайолет Браунинг думала, что она особенная, она ошибалась.

Она должна была появиться в моем кабинете с минуты на минуту. Оглядевшись, я понял, что снова позволил своей организации офиса немного выйти из-под контроля. Мои сотрудники любили шутить, что я был барахольщиком… за моей спиной, конечно. Но я не был барахольщиком. Я был скрупулезен. У меня всегда было наготове все, что мне могло понадобиться, и не было места, где я был бы более подготовлен, чем в моем офисе. Большая часть беспорядка состояла из документов, которые, по моему мнению, были достаточно важными, чтобы их распечатать и держать наготове, даже если я иногда терял представление о том, где именно они находятся. Было какое-то утешение в том, что они были где-то здесь.

Я заламинировал самые важные документы. Ламинирование действительно создало небольшую организационную проблему, учитывая, что ламинированные страницы труднее укладывать и держать ровными стопками. Но ламинирование также означало, что мне не придется иметь дело с раздражающими морщинистыми, мохнатыми краями или пятнами… или, не дай Бог, один из моих сотрудников прольет свой напиток или возьмется за него своими жирными, перепачканными пальцами.

У меня были под рукой копии всех моих рукописей, потому что мне часто приходилось возвращаться и ссылаться на что-то из предыдущей книги. Я также сохранил первоначальный проект, а также каждую отредактированную редакцию, потому что однажды мне нужно было восстановить раздел из более раннего проекта, который был удален по ошибке. У меня были досье на всех моих сотрудников, личные документы, налоговые документы и все, что мне могло понадобиться в любой момент.

Конечным результатом был, по общему признанию, хорошо забитый офис, как мне нравилось выражаться. Мысль о том, что он был загроможден или что я был кладовщиком, была грубым преувеличением. Единственная разница заключалась в том, что я предпочитал печатать то, что большинство людей хранили на своих жестких дисках.

Моя помощница сообщила, что Вайолет здесь.

— Пришлите ее сюда.

Я снова сел за стол и осторожно сдвинул стопку ламинированных страниц в сторону, чтобы мне было хорошо видно, когда она сядет.

Дверь медленно открылась. Вайолет вошла внутрь. Ее глаза слегка расширились и скользнули по комнате, охватывая все мои бумаги и книги. Тот факт, что она не смотрела на меня, дало мне возможность изучить ее.

Она определенно была привлекательна. Возможно, более привлекательной, чем я думал во время нашей короткой встречи на съезде. Этого нельзя было отрицать. Чтобы это не заметить, у меня не должно было быть пульса. Но я уже усвоил урок, когда дело касалось красивых женщин. Боже, я выучил свой урок.

И все же я сидел за своим столом, делая мысленные заметки о каждой восхитительной черте ее лица.

Большие, выразительные глаза. Мягкая, молочно-гладкая кожа. Уши, которые некоторые люди, вероятно, сочли бы слишком большими, судя по тому, как они едва выглядывали из-за ее волос. Для меня они были одним из тех совершенных несовершенств. Они были у каждой по-настоящему великолепной женщины. Штампованная красота по учебнику была скучной. Привлекательность, которая всегда возбуждала меня, заключалась в том, что женщине удавалось превратить то, что могло быть недостатками, в достоинства, как гордый нос на женственном лице.