Роза иронично вскинула брови, прошептала: «Докатилась!», и пошла прочь из башни. Я обернулся к Санни:
— «Пощечина общественному вкусу» — это она про что?
Санни сделала последний «пуффф» и затушила окурок о стену:
— Был такой русский поэт, Маяковский. Называл свои стихи «пощечиной общественному вкусу».
В другое время я бы непременно расспросил про русского поэта, но сейчас мои мозги были заняты другим.
— Ну и как ты думаешь, я за такую пощечину по шее не получу?
— А это зависит от того, останется ли довольна Роза.
Определенно, смех Санни — это лекарство от всех сомнений. Роза останется довольна, не будь я Малфой!
Пощечина удалась.
Наше с Розой триумфальное шествие через Большой зал было достойно упоминания в «Истории Хогвартса». Перед нами молча расступались, за нашими спинами потрясенно перешептывались.
— Мальчишки, челюсти подберите! — Негромко скомадовала Роза, когда мы проходили мимо ее братцев.
— Роз, ты спятила?! — прошептал в ответ Ал.
Если кто и спятил, так это я. Скорпиус Малфой ведет на Рождественский бал Розу Уизли. Хотя нет. Скорпиус Гиперион лорд Малфой и Роза Уизли, дочь Героев войны. Так гораздо лучше.
Справедливости ради надо сказать, выглядела Роза потрясающе. Она и в обыденной жизни была вполне себе ничего, а тут превратилась в настоящую королеву. Не иначе, ее матушка постаралась. Я мало что понимаю в женской моде, но декан Гриффиндора считается у хогвартских девчонок эталоном вкуса. Помнится, когда я упомянул об этом при отце, он долго хохотал: Гермиона Грейнджер в его рассказах всегда была гриффиндорским пугалом, перемазанным чернилами и со шваброй на голове. Верилось в это с трудом. Вон она стоит вместе с Поттером, непроницаемо-холодная, гордая, безупречно элегантная. Взглянула на явление дочери под руку с главным слизеринским гадом — и бровью не повела. Выдержка у нее что надо, впору поучиться. А вот у Поттера, по-моему, аж очки вспотели. Он несколько секунд таращился на нас, словно увидел призрак Вольдеморта, а потом склонился к Грейнджер и что-то прошептал ей на ухо. Ответная улыбка Героини войны оказалась грустной…
Дальше я никого не разглядывал — объявили первый тур вальса. Мы с Розой откружили протокольный танец, после чего чопорно раскланялись и разошлись в разные стороны. Уизли танцевала весьма сносно, и я бы даже получил удовольствие, если бы посреди вальса в моем мозгу не вспыхнуло: «Санни!» Мы тут веселимся и чревоугодничаем, а она небось курит в Восточной башне с гитарой в обнимку, и хорошо если не плачет!
Едва дождавшись окончания танца, я отправил Уизли к ее церберам и поспешил к выходу. Краем глаза увидел, как Розу закружил в очередном танце Поттер-старший… Вот оно, хваленое гриффиндорское благородство. Развлекаются, и думать забыли о той, которая создавала им праздник изо дня в день, а сейчас этого праздника лишена сама.
Что ж, среди многочисленных малфоевских недостатков никогда не было черной неблагодарности. Санни получит свой праздник, или я съем фамильный герб!
Сначала — к себе в спальню. Все на балу, я спокойно вытащил заначенную бутылку огневиски и спрятал в рукав мантии. Спросите, откуда у меня такое добро? Места знать надо.
Пункт номер два — кухня. Едва услышав «мисс Санни», домовики засуетились, как ошпаренные, и в считанные секунды нагрузили мне гигантский поднос всякой вкусной снеди. Тащить его, прижимая локтем бутылку, оказалось катастрофически неудобно, к тому же прямо у меня перед носом оказался пышный хвост ананаса, напрочь загораживавший обзор. Вот так и зауважаешь труд домовиков…Хорошо, что гостиная Хаффлпаффа недалеко от кухни…
Я шел медленно, осторожно, молясь лишь о том, чтобы ненароком не споткнуться. И, естественно, по закону подлости, налетел на кого-то прямо в кухонных дверях. Я едва успел крепче прижать к боку бутылку, поднос в моих руках подпрыгнул, кувшин с соком хряснул об пол, ананас описал невообразимый кульбит и прилетел… прямехенько в руки Джеймсу Поттеру.
— Ого! Малфой! Ты, никак, в домовые эльфы записался!
— Хреновый из тебя домовик, — Ал критически посмотрел на осколки кувшина в луже сока. — Прижми себе уши каминной дверцей!
Спокойно. Если сейчас с ними сцеплюсь, до Санни точно не дойду.
— Дай пройти, — процедил я, плечом пытаясь отодвинуть в сторону Джеймса. Ананас решил не отвоевывать, хрен с ним, с ананасом. Бутылку бы не раскокать.
— Ребята, ну что вы там застряли?!
Прямо на меня по коридору с угрожающей подносу скоростью летело облако персикового шифона.
— Уизли, стой! — Заорал я не своим голосом, мысленно прощаясь с бутылкой.
Мне и бутылке повезло, Роза успела притормозить.
— Малфой?
— Уже пятнадцать лет как, — огрызнулся я. — Поттер, не прижимайся ко мне, я предпочитаю девушек.
Зачем, ну зачем я это сказал?! Поттер начал медленно багроветь, а я успел представить, как будет смотреться ананас на моих плечах вместо головы.
— Джим! — Роза недовольно уставилась на ананас. — Это все, что вы добыли? Санни, конечно, экстремалка, но даже она не станет закусывать пиво ананасами!
О как! Похоже, я поторопился в некоторых своих оценках…
— Малфой, будь человеком, поделись закусью, а? — Уизли коварно улыбнулась. — В память о том, что между нами было!
Я на миг обомлел: о чем это она? Потом дошло.
— Ну если только в память о том, что между нами было, — я вернул ей ехидную усмешку. — Вообще-то, я тоже к Санни.
Если Роза и удивилась, то ничем этого не показала, а только деловито осведомилась, кивнув на кухню:
— А там еще что-нибудь осталось?
Я раздраженно пожал плечом: бутылка огневиски медленно, но верно выползала из-под локтя.
— Малфой, ты чего крючишься, как будто неделю не срал?
Отвечать было некогда. Я сунул поднос обалдевшему от такой бесцеремонности Поттеру-младшему и поймал выскользнувшую бутылку у самого пола.
Поттер-старший присвистнул:
— Ого!
— Ага! — Мстительно агакнул я в ответ. — Чуть не расколотил из-за тебя.
— А при чем тут я? Это родители твои виноваты, что у тебя руки кривые!
— Молча-ать!
Роза стояла, сжав кулачки, и буквально тряслась от злости.
— Нашли время ругаться, остолопы! Отбой через пятнадцать минут! Мы еще даже подарки из гостиной не забрали! А ну марш на кухню, и чтоб с пустыми руками не возвращались!
Поттеры сгинули в недрах кухни, а я стоял, как оглушенный: подарок! Подарок для Санни! Я забыл!
— Малфой, чего застыл? Прячь контрабанду и пошли! Не хватало нам с огневиски попасться!
Командовать Уизли явно научилась у матери…
— Натюрморт! — Сложив руки на груди, Ал Поттер разглядывал впопыхах сооруженный нами стол. — Хоть картину пиши!
Спасенная бутылка горделиво высилась посреди гастрономического изобилия рядом с многострадальным ананасом.
Роза встала между мной и Поттерами, уперев руки в боки.
— Значит, так, парни. Раз уж мы все вместе оказались здесь по одной и той же причине, отныне и впредь я объявляю эту гостиную территорией мира. Не хватало еще испортить Санни праздник вашей грызней! Если начнете цапаться — учтите, прокляну так, что и Гарри не расколдует! Я ясно выражаюсь?
Куда уж яснее…
— Если ясно, жмите руки.
Дружный протестующий возглас Поттеров был пресечен яростным взглядом синих глаз.
В гробовом молчании мы обменялись рукопожатиями, и выражение лица Джеймса при этом было таким, будто он съел целый лимон, посыпанный чилийским перцем.