В 1930‑х годах ностальгия по довоенному миру детства отступила. Интерес авторов сместился к описанию точной исторической картины прошлого. К середине 1930‑х в стиле воспоминаний проявились и другие изменения: все чаще в них стали попадать личные истории. Работа, которая резко обращается к фактам, не давая, однако, подробностей личной истории автора, — это «Лондонское дитя семидесятых» Мэри Вивиан Хьюз (1934), золотая жила социальной истории, иллюстрированная множеством фотографий. Хьюз, педагог, жена адвоката и мать четверых детей, опубликовала первый том трехчастных мемуаров, когда ей было глубоко за шестьдесят. Рожденная в 1866 году, она была значительно старше предыдущих авторов воспоминаний о викторианском детстве. Она оглядывается на свое детство, пришедшееся на 1870‑е годы. Это означает, что Хьюз выросла до закона 1880 года, который утвердил обязательное начальное образование для всех детей в возрасте от пяти до десяти лет. Как и Аннабель Джексон, она принадлежала к поколению женщин, выросших в семье и избежавших обучения в школе в раннем возрасте. Первый том ее мемуаров начинается с воспоминаний, относящихся к 1870 году, и доходит до 1879 года, когда, как она пишет, ее «счастливое детство внезапно закончилось» со смертью отца. В предисловии она сообщает: «Мы были обыкновенной викторианской семьей из пригорода, не выделялись и не были знакомы с выдающимися людьми. Мне пришло в голову описать нашу жизнь только потому, что, оглядываясь назад и сравнивая нашу судьбу с судьбой сегодняшних детей, мне кажется, что нам повезло».
В отличие от аристократки Джексон, Хьюз выросла в семье среднего класса. На протяжении всего повествования она делает оптимистичные, одобрительные замечания. В начале первой главы она пишет: «Я надеюсь показать, что детство детей викторианской эпохи не было таким скучным, как это принято считать»16. Молли была младшей из пяти детей, у нее было четыре старших брата, и она считала себя «рожденной под счастливой звездой»17. Хьюз подчеркивает, что компания других детей обеспечивала счастливое детство. Ее отношения со старшими братьями заметно контрастирует с мнением Джексон, винившей школу-интернат в том, что братья издевались над ней.
Хьюз пишет мемуары от лица «мы». Читатели практически ничего не узнают о личности и индивидуальности маленькой Молли. Вместо этого мы узнаем, как проходило детство группы детей в ее семье. Хьюз фокусируется на внешнем, наполняя его необычайным количеством ярких деталей. Читатель действительно переносится в другое время, время, когда за день происходило так немного событий, что девочка записывала в своем дневнике факт отхода ко сну, когда Лондон был тихим местом, когда ванны наполняли дождевой водой, когда соблюдение воскресенья было скучной рутиной. В целом мы понимаем, что ее семья наслаждалась жизнью и прекрасно проводила время. Ностальгия проступает через описание событий.
Семья кажется необычайно сплоченной. Также, по мнению автора, совершенно нормальным было то, что Молли, как девочка, воспитывалась иначе, чем ее братья. Она преимущественно находилась дома под крылом матери, которая была в восторге от того, что после четырех мальчиков родила девочку. Она была особенной, другой, в некотором роде любимицей семьи. В отличие от братьев она не училась в школе, пока ей не исполнилось одиннадцать лет. «Девизом моего отца было, что мальчики должны повсюду бывать и все знать, а девочка должна сидеть дома и не знать ничего»18. Но она не жалуется. Мать Молли учит ее дома, а заодно посвящает в домашние дела. Молли почти всегда избегает телесных наказаний, которые постоянно применялись к мальчикам. Будучи девочкой, она была вполне довольна своим воспитанием, и, в отличие от критики и осуждения, высказанных Аннабель Джексон, Хьюз-рассказчица не имеет ничего против.