Мередит стояла перед дверью и ужасно волновалась. Сделав глубокий вздох, как перед прыжком в воду, она несколько раз стукнула по двери медным молоточком и стала ждать.
Дверь открыли почти сразу. На пороге стояла молодая темноволосая женщина в сером свитере, серых брюках и зеленом фартуке в полоску.
– Чем могу вам помочь? – спросила она.
– Я ищу миссис Грейнджер. Миссис Найджел Грейнджер. Она дома?
Молодая женщина кивнула.
– Вы договаривались о встрече?
– Нет.
– Как доложить, кто ее спрашивает?
– Миссис Стреттон. Мередит Стреттон. Она меня не знает. Я знакомая ее подруги. Я надеюсь, что миссис Грейнджер сможет мне кое в чем помочь.
– Подождите минутку, – сказала женщина и ушла, оставив дверь открытой.
Она очень скоро вернулась, широко распахнула дверь и пригласила Мередит войти.
– Миссис Грейнджер с радостью вас примет. Она сейчас говорит по телефону и велела мне проводить вас в гостиную.
– Спасибо.
Мередит проследовала за женщиной, все время оглядываясь по сторонам и стараясь увидеть как можно больше. Она заметила красивые старинные часы в углу и коллекцию очаровательных сине-белых фарфоровых статуэток на угловом столике из дуба.
Проводив гостью в гостиную, молодая женщина сказала:
– Чувствуйте себя, как дома, – и ушла. Мередит стояла посреди комнаты, думая о том, как здесь уютно и красиво. Комната была небольшой, со вкусом обставленной; стены покрашены красной краской, на двух стенах до потолка книжные полки темного дерева, мебель ручной работы, на полу перед камином сине-красный восточный ковер. У большого окна стоял антикварный столик, за окном виднелся очаровательный садик с лужайкой. За садиком возвышались холмы, их четкий силуэт вырисовывался на фоне голубого с белыми облачками неба.
Услышав шаги, Мередит повернулась. Сердце ее заколотилось, как бешеное, когда миссис Найджел Грейнджер открыла дверь.
В первый момент Мередит испытала жестокое разочарование. Перед ней стояла вовсе не та рыжеволосая красавица с ясными голубыми глазами, которую она так часто видела в своих детских мечтах.
Миссис Грейнджер оказалась женщиной чуть за шестьдесят, одетой в бежевые вельветовые брюки, белую блузку и синий блейзер и выглядела она, как типичная провинциальная пожилая дама.
Остановившись на пороге, она вопросительно взглянула на Мередит. – Миссис Стреттон?
– Да. Здравствуйте, миссис Грейнджер… Простите мое внезапное вторжение, но я приехала, так как очень надеюсь, что вы мне поможете.
– Не знаю, правда, как, но постараюсь, – ответила миссис Грейнджер, продолжая стоять в дверях. – Вы американка?
Мередит утвердительно кивнула.
– Миссис Грейнджер, я перейду прямо к делу. Я разыскиваю женщину, которую звали Кэти Сандерсон. Аннет Александер из бутика «Пляс Вандом» в Харрогейте сказала, что вы и есть тот самый человек, которого я ищу. Это так?
– Ну да. Я – Катарина Сандерсон-Грейнджер, я действительно когда-то работала в «Пляс Вандом», до того как вышла замуж. – Кэти нахмурилась, недоуменно глядя на гостью. – Но почему вы меня разыскиваете?
Нервы Мередит были напряжены до предела. Она не знала, как сказать Кэти вот так, сразу, всю правду, и не могла вымолвить ни слова. Наконец дрожащим голосом она произнесла:
– Это… это насчет… насчет Мэри.
Кэти Грейнджер вздрогнула так, словно ее ударили. Она резко отпрянула, ухватилась за косяк двери, чтобы удержать равновесие, и сдавленным голосом спросила:
– Насчет Мэри? Что вам от меня нужно? Что вы можете рассказать мне о Мэри?
– Я… я знала ее, миссис Грейнджер.
– Вы знали мою Мэри? – громко вскрикнула Кэти и шагнула вперед.
Теперь Мередит могла разглядеть ее лучше. Она увидела яркие голубые глаза, вмиг наполнившиеся слезами, золотистые волосы, коротко подстриженные и тронутые сединой. Мередит узнала это лицо, постаревшее, но все такое же любящее и ласковое. Теперь она абсолютно точно уверилась, что перед ней ее мать. Сердце стучало как сумасшедшее, Мередит внутренне вся сжалась. Ей хотелось подбежать к Кэти, обнять ее, но она не посмела. Она боялась… боялась, что ее оттолкнут… что она – нежеланный ребенок.
– Вы знали мою Мэри, – повторила Кэти. – Расскажите же мне о ней, пожалуйста…
Мередит не могла произнести ни слова, она стояла, склонив голову.
– Где? Где вы познакомились с моей маленькой Мэри? О, пожалуйста, миссис Стреттон, расскажите мне, умоляю вас…
– В Австралии, – наконец хрипло выговорила Мередит.
– В Австралии, – повторила Кэти, и глаза ее гневно расширились.
– В Сиднее. – Мередит не отрываясь наблюдала за Кэти, которая казалась все больше озадаченной и потрясенной.
– Она вас очень любила, – почти шепотом сказала Мередит.
Кэти отступила назад, чуть не споткнувшись о стоящий рядом стул, и крепко вцепилась в высокую спинку.
– Вы так говорите о ней… в прошедшем времени… Она не… она ведь не умерла?
– Нет, она жива.
– О, благодарю тебя, Господи, – с облегчением воскликнула Кэти. – Все эти годы я каждый день молила Бога. Молилась за мою девочку, за ее благополучие. Пожалуйста, миссис Стреттон, расскажите мне все. Это она вас прислала? Она поручила разыскать меня?
– Да.
– Где же моя Мэри? О, прошу вас, говорите. Все чувства пожилой женщины отразились на ее расстроенном лице. Кто эта женщина, принесшая известие о Мэри? Известие о ее любимой дочке, потерянной много лет назад. Кэти задрожала.
Мередит подошла ближе. Кэти напряженно смотрела на нее. И Мередит окончательно убедилась, что мать точно так же все эти годы тяжко страдала от разлуки. Этим искренним глазам нельзя было не верить.
Мередит лихорадочно подбирала правильные слова. Она подняла лицо и просто сказала:
– Мама… это я… Мэри…
Кэти на мгновение потеряла дар речи. И вдруг вскрикнула:
– О Боже! Боже, неужели это ты, Мэри?! – Она схватила Мередит за руки и потащила к окну. – Дай мне посмотреть на тебя. Это правда ты, Мэри? Нашлась через столько лет? – Она нежно коснулась лица Мередит. – Неужели это действительно ты, любовь моя? Из глаз Кэти ручьем хлынули слезы.
– О Мэри, наконец ты ко мне вернулась! Мои молитвы были услышаны!
Мередит тоже заплакала. Мать и дочь, разлученные столько лет, бросились друг к другу в объятия.
Кэти захлебывалась от рыданий.
– Я ждала этого дня тридцать восемь лет, молилась, просила Господа о милости. Я почти потеряла надежду снова тебя когда-нибудь увидеть!
Они стояли обнявшись и плакали. Это были слезы радости и печали одновременно… Печали – оттого, что столько лет они были разлучены, радости – оттого, что наконец нашли друг друга. Лучше поздно, чем никогда.
Чуть успокоившись, Кэти и Мередит перешли в библиотеку и сели рядышком на диван. Перед ними на кофейном столике стоял поднос с чаем и бутербродами, приготовленными Нелли, той самой, что впустила Мередит в дом, но женщины даже не прикоснулись к бутербродам.
Мать и дочь сидели, держась за руки, и жадно разглядывали друг друга, стараясь отыскать сходство. Лица обеих выражали радостное удивление. Так радуется мать, впервые увидевшая своего новорожденного младенца. Но Мэри и вправду словно заново родилась для Кэти.
– Я так и не смогла смириться со своей потерей, – тихо сказала Кэти, и вся печаль прошлых лет, прожитых без единственного и обожаемого ребенка, снова нахлынула на нее. – Я думала о тебе каждый день, Мэри, тосковала, мечтала обнять.
Мередит ласково смотрела в бездонные глаза матери.
– Я знаю, мама, все знаю. Я всегда чувствовала то же самое, особенно когда была маленькой. Я все время думала о тебе, недоумевала, почему ты отослала меня от себя, почему ты не захотела жить со мной вместе. Никак не могла понять. – Мередит ладонью смахнула слезы. – Как случилось, что мы расстались? Как ты меня потеряла?