- Переживешь, - усмехаюсь. - Мы с Николасом через две недели вернемся. И всех приглашаем к нам.
Девочки сразу оживляются, и я невольно улыбаюсь - всем интересно, как мне удалось захомутать моего красавчика-киношника и есть ли у него холостые друзья, такие же молодые.
И перспективные.
А я своим секретом не делюсь, потому, что нет его. Просто нам с Ником хорошо вместе. И самое главное - Генерал и Бубочка его полюбили - а это о многом говорит.
Начинаем собираться, официант приносит счет. Вкладываю карту в кожаную папочку и за руку притягиваю к себе Вику.
- Ник позовет друзей из своей тусовки, - обещаю ей на ухо. - Отметим с размахом. Не дуйся.
- Я не дуюсь. Но душа требует еще праздника, - Вика отбрасывает за спину волосы цвета пожара и пританцовывает на месте. - Может, хотя в другой клуб рванем, если в этом надоело? Или, девочки! - она щелкает пальцами. - Давайте к нам в сауну, м? Щас я позвоню админу и договорюсь.
- Вик, - одергиваю подругу. - Перестань.
Подхватываю с диванчика наши сумки, вытягиваю шею и высматриваю официанта. Так душно здесь, и щеки горят, невозможно, как хочется на свежий воздух.
- Ну где там официант шастает? - злюсь.
- Расплачивайся пока, мы на улице подождем. Такси закажем, - одногрупницы пробираются мимо столика в зал.
- Такси берите до сауны! - кричит им Вика. И, оглядедвшись по сторонам, украдкой толкает мне в сумку красивую светящуюся табличку с меню. - Вот, вещи тоже возьмите.
- Вика, - с укоризной качаю головой.
- Что такого? - подруга хлопает ресницами. - Все так делают. Забирают трофеи из клуба, чтобы вернуться снова. Не слышала что ли? Традиция. У Рождественских ведь тоже куча традиций. Они везде.
Отмахиваюсь от ее глупостей, как от мухи. Беру за руку и киваю на голубую периливающуюся стойку в глубине зала.
- Куда-то он пропал с моей карточкой. Оплатить что ли не может? Пошли, поторопим.
Глава 11
…Он отступает от дивана.
Усмехается.
- С праздником, Алиса, - говорит хрипло, еле слышно, шепотом почти.
И под музыку начинает медленно расстегивать брюки.
Я словно во сне нахожусь в этой комнате, и мысли в голове путаются, встают с ног на голову.
Этот мужчина, такой красивый, такой суровый - он сейчас будет стриптиз мне показывать? В приват-кабинке ночного клуба?
В ночь перед моей свадьбой?
- Ч-что ты делаешь? - заикаюсь и приподнимаюсь, одергиваю платье.
И заваливаюсь обратно на диван, когда он приближается.
От страха вздрагиваю.
Но меня он не трогает. Правой рукой обхватывает металлический шест, и мягко скользит вокруг него.
Теряю дар речи, во все глаза смотрю на представление. На него. Высокий и подтянутый, с темными волосами зачесаными назад и в черной блестящей маске на поллица.
Пухлые губы приоткрыты. На них застыла полуулыбка.
Пряжка ремня позвякивает в такт музыке.
- Смотришь, Алиса? - спрашивает он негромко, низко. Ладонью проводит от груди вниз по рельефному животу, и еще ниже, накрывает ширинку и кратким движением сжимает член. - Нравится?
Он поворачивается ко мне широкой спиной.
Перевожу глаза на стену. Черная драпировка, красный рояль в углу.
И мои щеки такие же красные, их будто огонь лижет.
Его голос в ушах эхом разносится, такой знакомый, дьявольский, запретный.
Играет музыка, играет, играет на моих нервах. Боковым зрением вижу мужскую фигуру. Я смотреть не должна, я приличная невеста, а когда перед тобой раздевается посторонний самец - это за гранью.
Ну, как, посторонний.
Не совсем.
С завтрашнего дня я буду носить его фамилию.
И это в голове не укладывается, что он здесь и танцует, раздевается для меня - я поверить не могу. Поэтому сижу и жду.
Когда брат моего жениха снимет брюки.
Мелодия медленная, тягучая, он поворачивается ко мне. И стягивает кожаные брюки, обнажает крепкие мускулистые ноги.
На нем черные боксеры.
И черная ушастая маска.
На ногах черная обувь с тяжелой ребристой подошвой.
Он двигается под музыку, складывает мощные руки на весу и закрывает лицо, запястье обхватывает коричневый ремешок дорогих часов.
- Не молчи, Алиса. Нравится?
Он опускает голову.
И руки.
Ладонями спускается по волосатой груди вниз, пальцами касается резинки трусов и скользит под нее. Приспускает боксеры по крепким бедрам, и я вижу поросль волос, корень толстого члена…
- Н-нет, - с трудом выдавливаю, а сама смотрю завороженно, так, словно, нет в мире ничего интереснее, ничего ярче и важнее этого мужчины, и жадно жду, когда он приспустит трусы еще ниже.