— Из меня получится не такой уж плохой муж, вот увидишь.
Тернер наклонился и прильнул к ее губам нежным поцелуем.
— Такие мягкие, — прошептал он, вытаскивая шпильки из ее прически и погружая руки ей в волосы. — И так сладко пахнут. Я и не мечтал…
Противостоять этому она не могла.
Миранда выгнула шею, и он моментально этим воспользовался, припав губами к затылку.
— О чем, интересно?
Губы Тернера легонько касались кожи.
— О том, что ты такая. О том, что буду хотеть тебя. И что все может обернуться вот так.
— А я всегда это знала. Всегда!
Слова вылетели сами собой, прежде чем Миранда подумала о том, разумно ли ей их произносить. Но ей было уже все равно, потому что он целовал ее, и его дыхание прерывисто вырывалось изо рта. Впрочем, как и у нее.
— Ты такая умная, — пробормотал он. — Мне надо было послушаться тебя давным-давно.
Он начал постепенно спускать ей платье с плеч. Затем прижался губами к обнажившейся полоске груди. Миранду обожгло огнем, а когда его пальцы стали расстегивать пуговицы, она не сопротивлялась. Секунда — и платье соскользнуло вниз, а жаркие губы Тернера завладели кончиком соска.
Миранда застонала от удовольствия.
— Тернер… Еще…
— Я счастлив выполнить этот приказ.
Его губы переместились на другой сосок.
Он целовал и посасывал ей грудь, а руки уже гуляли у нее по ноге и вокруг талии, словно он хотел везде оставить свою печать.
Да она распущенная женщина! Она вся пылала, и этот жар необходимо было утолить.
— Я хочу тебя, — со вздохом произнесла она, погружая ладони ему в волосы. — Я хочу…
Пальцы Тернера поднялись у нее по ноге еще выше, касаясь нежной кожи бедра.
— Я хочу… этого.
Он засмеялся, уткнувшись лицом ей в шею:
— К вашим услугам, леди Тернер.
У нее не было времени, чтобы удивиться тому, как звучит ее новое имя, потому что он — о Боже! — делал с ней такое, чему она не находила названия. Все, что ей оставалось — это только не закричать.
Он поднял голову, но пальцы не убрал, если бы он это сделал, то она… убила бы его. Он смотрел на нее со сладкой улыбкой.
— Я умею кое-что еще, что тебе понравится, — шутливо произнес он и встал на колени на полу кареты.
Что он еще задумал? Что он может сделать, стоя на коленях?
— Тернер… — прошептала она и едва не задохнулась, когда его голова исчезла у нее под юбкой.
Горячий язык пробежал по бедру наверх, и у нее снова перехватило дыхание.
Не осталось никаких сомнений в том, что сейчас произойдет. Его ловкие руки раздвинули ей ноги, и она уже была готова к тому, что будут проделывать его пальцы.
Но… оказалось, что это его губы.
Она ничего не соображала. Их первая близость была неправдоподобно приятной, но то, что она испытывала сейчас… Это какое-то колдовство. Она дрожала всеми своими фибрами. Каждая клеточка ее тела трепетала. Трепетала ее душа.
Господи, думала она, только бы не задохнуться! Как такое возможно пережить?
Неожиданно улыбающееся лицо Тернера появилось у нее перед глазами.
— Твой первый свадебный подарок, — объявил он.
— Я… я…
— Вполне достаточно сказать «спасибо», — как всегда, без тени смущения ответил он.
— Спасибо, — выдохнула она.
Он с нежностью поцеловал ее в губы.
— Всегда рад стараться.
Он опустил подол ее платья, аккуратно расправил юбки. Казалось, что он полностью остыл, в то время как у нее внутри продолжался пожар.
— Вы… вы больше не…
Он улыбнулся:
— Я очень этого хочу, но если ты не собираешься провести брачную ночь в карете, я найду в себе силы воздержаться.
— Разве это не была брачная ночь? — пролепетала она.
— Это было маленькое угощение специально для тебя.
Миранда охнула. Почему она так яростно возражала против брака, если перед ней целая жизнь, состоящая вот из таких угощений?
Она вдруг ощутила приятную усталость и истому. Приникнув к Тернеру, она сонно пробормотала:
— А мы опять повторим это?
— Конечно. — Он улыбнулся, глядя, как она погружается в сон. — Я обещаю.
Глава 16
Роуздейл по аристократическим понятиям был довольно скромным поместьем. Изысканной постройки особняк находился в собственности Бевелстоков несколько сотен лет, и, по традиции, им пользовался старший сын как своим загородным ломом до того момента, покуда не получит титул графа и не переберется в более шикарный Хавербрейкс. Тернер любил Роуздейл, любил его простые каменные стены и зубчатые крыши. А больше всего — тамошнюю природу, совсем дикую, если не считать сотни кустов роз, высаженных вокруг дома.