Их больше нет…
Страшная мысль постепенно укладывалась в голове, холодя сердце, разбивая его. Я не хотела понимать. Я просто не верила, что это происходит в реальности. Их больше нет…
А твари продолжали рыскать по комнатам, выискивая, вынюхивая мои следы. И неоднократно проходя мимо убежища, ничего не находили. Я хотела умереть, присоединиться к родителям, ведь там, куда они ушли, наверняка нет боли, которая сейчас затопила мою душу. Я не хочу оставаться одна! Мамочка, папка, заберите меня с собой! Отчаянный крик звучал только в голове – я по-прежнему не могла издать и звука. А твари все кружили возле моего убежища, куда засунул перепуганный отец, как только услышал звуки взламываемой входной двери.
До этого я никогда не видела на его лице страха. Мой замечательный папа ничего и никого не боялся, даже грозной бабушки, которая спустя столько лет после его женитьбы на маме продолжала злиться на зятя. И я никогда до этого не видела обреченности, смиренной печали в глазах мамы. Она знала. Знала, что однажды темной ночью за нами придут…
Сотни мыслей-догадок роились в голове. Думать – только это оставалось мне, словно связанной невидимыми путами. Тогда как хотелось заплакать от бессилия, завопить, привлекая внимание убийц, выбить ногами дверцу убежища… И умереть. Да, родители пытались сберечь мою жизнь. Но зачем мне она, если их больше нет?! И вдруг все закончилось. И сопение, и цокот, и онемение тела. Голос вернулся – и я закричала:
– А-а-а!
И упала с кровати. Влажная простыня, обвившись вокруг тела удавом, не позволила вскочить сразу на ноги. Сон, хвала Вселенной, это был сон! Облегчение вскоре сменилось стыдом – мое позорное барахтанье на полу стало достоянием общественности.
– Что случилось, Герда?
Кто задал вопрос, не важно. Лица моих витязей отражали одинаковые чувства – озабоченность и тревогу.
– Кошмар, – призналась, трясясь от пережитого во сне ужаса. Сквозь приоткрытые шторы виднелось закатное небо. Отдохнула после обеда, «удачно» поспав пару часиков, м-да. – Реальный до жути кошмар.
– Тогда, может, это был не сон? – невозмутимо предположил вампир, помогая подняться на ноги.
– Сон, – возразила я, уверенная, как говорится, на все сто процентов. Ведь мои родители живы и здоровы, хоть и свалили в Канаду десять лет назад, оставив дочь на воспитание бабушке. Кукушки, но, к превеликому счастью, живые кукушки.
– Расскажи, что тебе приснилось, – попросил светловолосый. – Возможно, не все просто с этим кошмаром. Я прав, Рус?
– Определенно, Зар, – согласился оборотень, который в этот момент заглядывал под кровать, в шкаф, за шторы, колышущиеся на приоткрытом окне.
– Ты ищешь притаившихся монстров? – хмыкнула недоверчиво.
Его странные действия на некоторое время отвлекли от просьбы блондина.
– Что-то типа того…
А Лазарус пояснил:
– Есть зловредные сущности, сплюшки, питающиеся эмоциями жертвы, на которую насылаются страшные сны. Порой этих паразитов натравливают специально, чтобы деморализовать человека, ведь следующий день он проведет в полусонном, раздраженном состоянии.
– И насколько эти так называемые сплюшки опасны?
– На первый взгляд, их появление в спальне жертвы не критично. Но, как всякие паразиты, они провоцируют ряд заболеваний, к примеру, неврозы, а из них вытекают другие. Как говорится, все болезни от нервов и лишь пара десятков – от любви.
– Я думала, что как Глас застрахована от подобной гадости. В смысле от сплюшек. Или нет?
Лазарус криво улыбнулся.
– Прости, ты неполноценный Глас, особенно после амнезии. Ты ведь лишилась крупиц знания, что в тебя вложили за два месяца. Как показали последние события, ты очень уязвима.
Хм, не поняла, он меня отчитывает? И мне пора обижаться?
Будто почувствовав мое негодование, Болконский сожалеющим тоном произнес:
– В том, что крепкого триумвирата не получилось, есть и наша вина. В итоге нам остается только как-то пережить оставшиеся месяцы – это я, кстати, процитировал твои же слова, Герда.
Как и Руслан, он тоже на меня дуется. Неужели раньше я вела себя с ними настолько омерзительно, что обида время от времени прорывается наружу? Неприятный вопрос, и, чувствую, ответ будет таким же. Скрывая смущение, поинтересовалась, можно ли бороться со сплюшками. Оказалось, проще простого. И бороться, и разговорить Лазаруса. На удивление, вампир сегодня словоохотлив. И вскоре его рассказ увлек настолько, что я не заметила, как Булатов перешел с обыском в другую комнату.