Она вернулась с того света не для того, чтобы портить ему жизнь. Последняя дань их совместному прошлому.
— Люди слабые, Аксель, — вдруг совершенно серьезно заговорила Эдола. — Каждый видит в другом лишь то, что готов увидеть. Я ведь никогда не играла рядом с тобой. Каждую нашу ночь я раскрывалась тебе навстречу, показывая свое истинное лицо. Ты помнишь мои руки на своей шее? Помнишь. Конечно, помнишь. Ты мог догадаться раньше, но не хотел. Ты хотел видеть Энн, а не меня. А я хотела знать, что эти дети обрели покой. Что им не придется жить в мире, где тебя могут изнасиловать в пятнадцать только из-за того, что у тебя красивые глаза. В мире, где тебе приходится лгать, чтобы выжить. Менять имя, чтобы вернуться в город, который дал тебе все — и отнял все. Скрывать беременность от человека, которого вдруг полюбила, хотя всю жизнь считала, что любви между мужчиной и женщиной не существует, только похоть. Поверишь ли ты мне сейчас, если я скажу, что ты — единственный мужчина, с кем я была ради любви и по своей воле? Удивлен? Ты веришь. А если я лгу? Ты до сих пор ищешь во мне Энн, Аксель. Детектив, люди по сути своей двуличные твари. Мы носим маски даже там, где они не нужны. И часто мы делаем не то, что хотим сами. Мы предпочитаем жить чужую жизнь, действовать по чужой указке, потому что в этом случае наша вина будет разделена с кем-то еще. Мой брат был из таких. Слабак, который не смог отстоять свое право творить. Бюрократ, который приспособился. А я — нет.
Двуличие. Маски. Ведомость.
Аксель медленно опустил глаза на свои руки.
Не бывает преступлений без души. Он наконец-то понял, что не так. В том, как обставлена смерть Анны, было много личного: поза, лицо, место убийства, крем по всему телу, секс, в конце концов. Другие смерти — механические, их связывает только посмертный удар в сердце.
Так какого дьявола они решили, что убийца один?
Глава вторая
— Ну что, ребята, профиля так и нет?
Карлин прикусил губу. Желание вышвырнуть Говарда из машины на всем ходу с каждой минутой становилось все навязчивее. Профайлер был готов поверить, что на курсах повышения квалификации криминалистов учат не работе, а самопрезентации. И как следствие, они тут же цепляют на голову корону и теряют берега. Говард Логан, человек, которого именно Марк Карлин когда-то привел в команду Грина, никогда не был излишне наглым внутри коллектива. Он не следовал правилам и не особо любил, когда кто-то напоминал про их существование. Но он никогда не цеплял коллег так открыто.
Конечно, его можно понять. Так как Грин сохранял поразительное спокойствие в этом деле, Говард решил всех пинать, и себя в том числе.
Но как же бесит. Бесит, что этот гаденыш прав: полноценного профиля нет. Что-то не клеится.
— Офицер, так-то вы цените нашу дружбу и поддержку, — негромко сказала Ада.
Карлин глянул на нее в зеркало заднего вида и улыбнулся. Ученица ответила ухмылкой. Выглядела она чудесно, под стать мероприятию, на которое они отправились. Да, работать, но это все-таки концерт!
Ада протянула руку и коснулась плеча сидевшего на пассажирском сиденье спереди Говарда. Тот качнул головой и тоже посмотрел на девушку.
— Ценю, — сказал он с мягкой улыбкой, — но делу это не помогает.
— Ну давайте обсудим, — сказал Карлин, чувствуя себя неуютно: между криминалистом и Розенберг нарастало напряжение.
Марк бегло пересказал картину преступлений, выделил общие черты: двуличие и посмертный удар в сердце. Дальше пошли различия, которые все прекрасно знали. По мере того как он говорил, коллеги мрачнели. Тут телефон Карлина зазвонил, и, увидев имя, профайлер включил громкую связь.
— Грин, — поприветствовал он коллегу, не дав тому сказать ничего лишнего. — Мы с Говардом и Адой едем на место. Ты на громкой связи.
— А, — откликнулся детектив, — понял. Профиля нет?
Логан хмыкнул. Ада нахмурилась.
— Ты знаешь, — устало откликнулся Марк, притормаживая на светофоре. Глупо. Если бы Перо была одна, профиль оказался бы уже готов. Головоломка не хочет складываться, и у следствия не оставалось никаких зацепок.
— Сказать, почему нет?
— Ну, просветите, детектив, — невесело усмехнулся Марк.
— Я думаю, дело в том, что убийц несколько.
В машине повисла тишина. Время замерло, и из транса всех вывели нетерпеливые сигналы стоявших сзади водителей: загорелся зеленый сигнал, и черный седан Карлина блокировал движение.
— Что? — хриплым от напряжения голосом заговорил Карлин. — То есть как — несколько? С чего ты взял?