Аксель кивнул почти обреченно. Официально вести допрос он не мог, но мог слушать. С другой стороны, Стич в прошлом деле зарекомендовала себя как талантливого переговорщика. Ха. Переговорщик. Она выбивала из людей все, что ей было нужно. Иногда весьма жесткими методами.
— У него мощный адвокат, — предупредил Грин.
— Берне прекрасен, — Арабелла снисходительно улыбнулась, но эта улыбка Грину совершенно не понравилась, — но когда в дело вступает Агентство, ему стоит посторониться. Вам нужно допросить мисс Рихтер. Узнать все, что сможете, о Мейсоне. Так как официально вы отстранены, замаскируйте визит под… я не знаю… вы ее спасли, все такое. Можете проявить сочувствие.
Аксель поежился.
— Она не та, кому требуется сочувствие.
— Ох, детектив, как иногда вы плохо разбираетесь в людях.
Ответить Аксель не успел. В дверь постучали, и на пороге появился бледный как смерть Говард Логан. Он держал папку с документами. Влетел в кабинет и ошарашенно замер, увидев незнакомую женщину.
— В чем дело? — холоднее, чем следовало, спросил Грин, выпрямившись в кресле.
— Э-э, простите, это очень важно.
— Это агент Стич. Агент, это Говард Логан. Криминалист. Он работал со мной в деле Рафаэля и Душителя.
Арабелла встала и протянула юнцу руку. Тот с некоторой задержкой ее пожал, закрыл за собой дверь и снова посмотрел на детектива, будто спрашивая у него разрешения.
— Агент Стич с этого момента руководит расследованием, — ответил Грин. — Агентство, Говард.
Логан, кажется, ничего не понял, но спорить не стал. И Аксель был благодарен за это — за неожиданно армейский подход к делу, который так ценился в органах и которого так не хватало. Субординация в команде Грина всегда была отменной.
— Хорошо. На ремне мисс Эмери нашли половинку отпечатка пальца. Есть совпадение. Вы не поверите.
Агент и детектив переглянулись.
— Ну, говори уже.
— Он принадлежит Бастиану Арнольду Кеппелу. Вы как-то можете это объяснить?
Аксель вскочил с места.
— Сначала улик нет, потом их слишком много. Сначала на убийцу ничего не указывает, потом вы получаете не просто подсказку, а прямой выход на него, — неожиданно спокойно заговорила Стич. Под ее пристальным взглядом детектив сел на место. — Отправьте группу на арест, привезите сюда Кеппела-младшего, мы с ним поговорим. Идите, офицер Логан. Детектив, вы понимаете, что происходит?
Аксель кивнул Говарду, мол, иди. Тот, оставив папку с документами, выскочил за дверь. На миг кабинете повисла тишина.
— Интересно, а в его крови мы тоже найдем наркотический след? — будто у самого себя спросил Грин. — Мейсон был под кайфом, когда пришел к Авироне. Мы проверили. Доза не смертельная, что называется, «для смелости».
— Вы понимаете, что происходит, детектив?
Аксель перевел на нее тяжелый взгляд.
— Нет, черт возьми, агент. Я не понимаю, что это за кошки-мышки с полицией. Все выглядит так, как будто улики оставляются намеренно. Но вопрос, почему их не было в первых случаях и почему они появились сейчас. И зачем Кеппелу убивать Лорел Эмери?
Арабелла вдруг улыбнулась.
— Ты задаешь правильные вопросы. Я не могу ответить на все, нужно удостовериться. К тому же у тебя нет допуска, а в Агентстве работать ты отказался.
Грин чуть ли не подскочил на месте.
— «Допуска»? — переспросил он. — Значит, вы здесь не просто потому, что больше некому возглавить расследование? Вы что-то знаете? Как всегда, у вас есть информация, которая изменит ситуацию, а вы не желаете ею делиться? Арабелла?
Она подняла руки ладонями вперед.
— Мне нужно допросить Мейсона. Тебе нужно допросить Теодору Рихтер. Сделай это нежно. Встретимся вечером.
Аксель тихо выругался.
— Я ненавижу, когда меня отрезают от информации.
— Обещаю, с лордом без тебя говорить не стану.
Глава двенадцатая
— Извините, доктор Карлин, можно вас на пару слов?
Марк оторвался от документов, которые изучал. Отчеты криминалистов сводили его с ума, он давно не видел такой массы улик. Как будто избалованный ребенок пробежался по местам преступлений и как следует там наследил.
В кабинет профайлера заглядывала незнакомая девушка.
— Я Марта Эллоу, стажер. Нам поручили опрашивать рабочих, связанных с особняком. По делу Робин Гуда.
— Робин Гуда? — удивился Карлин.
Марта стушевалась.
— Ну, он вроде как борется с двуличием и цинизмом, если мы правильно поняли. Короче, Эрик назвал его Робин Гудом, ну и повелось.