Аксель бережно припарковал мотоцикл, сложил шлем и куртку в кофр, достал оттуда пиджак. Глядя в большое окно, привел себя в порядок, расправил лацканы пиджака, подтянул рукава к локтям. Он выглядел хорошо. Без лишней строгости, но отчужденно. Только вот если не сбавит темп с тренировками, скоро придется менять весь набор рубашек и пиджаков, как делал это полгода назад. Пусть так. Военный режим ему был сейчас жизненно необходим.
Грин фыркнул, бросил на мотоцикл последний взгляд, поднял глаза на мрачное свинцовое небо, улыбнулся своим мыслям и вошел в кафе. Лорел уже сидела за столиком у противоположной стены, которая выходила на внутренний дворик. Окна в пол делали кафешку похожей на большую теплицу. Дизайнер интерьеров славно поработал, и здесь было по-настоящему уютно. А еще — Грин это точно знал — это была одна из тех лежащих на поверхности точек распространения наркоты, которую почему-то не прикрывали. Это не продажа на улице. Следующая ступенька или даже через одну. А что он будет делать, если выяснится, что Эмери — дилер? Эта мысль почему-то страшно развеселила детектива.
Подойдя к журналистке, он опустился в мягкое кресло напротив нее. Лорел цедила смузи и просматривала свои записи. Официантка подлетела к ним прежде, чем Грин успел поздороваться. Он повернул голову, окинул девушку оценивающим взглядом, заказал кофе и снова посмотрел на Лорел, не без удовольствия отмечая, что она закрыла шею повязанным на французский манер шелковым платком.
Он поднял пальцы и прикоснулся к своей шее.
— Там есть что скрывать?
Глаза журналистки редкого оттенка на грани фиалки и лазури вспыхнули.
— А если и так? Извинения не приму.
Он фыркнул.
— Это мы обязательно обсудим позже, Лорел. Спасибо, что пришла.
— Как будто ты оставил мне выбор, — с удивительной выдержкой откликнулась она.
Журналисты и психотерапевты были похожи друг на друга больше, чем готовы это признать. Анна тоже всегда держала лицо. Как будто в ее мире просто не существовало ситуации, в которой женщина даст слабину, снимет маску. Она срослась с этой ролью и была прекрасна в ней. Сейчас Грину казалось, что Лорел тоже срослась. Только вот он знал, что внутри. Уже знал. Несмотря на то что они так и не начали говорить по душам: этого не требовалось. Им обоим друг от друга было нужно совершенно другое.
— Мне нужно поговорить с тобой о жертве и ее последнем интервью.
— Что я получу взамен?
— Я не вызову тебя на допрос официально и не привлеку к делу в качестве свидетельницы.
Ее глаза расширились.
— Что?.. А разве…
— Да. — Детектив кивнул. — Имею полное право.
Лорел помрачнела.
— Я не могу проходить свидетелем, я журналист.
— И именно поэтому мы говорим здесь… — он осекся, когда к столу подошла официантка с ароматным кофе. Проводил ее взглядом и, отставив в сторону чашку, слегка наклонился вперед, — а не в управлении. Именно поэтому я позвонил тебе лично, а не поручил это команде. Именно поэтому ты говоришь со мной. Ты была одной из последних, кто видел жертву живой. Вопрос только, «одной из» или…
В глазах журналистки отразился панический ужас. Она быстро взяла себя в руки, заземлившись с помощью смузи, к которому припала. Аксель следил за тем, как тонкая трубочка касается ее губ. Он прекрасно знал, что Лорел пустит в бой весь свой арсенал соблазнения, лишь бы вывести разговор из официального русла. А еще знал, что она будет искать способ воспользоваться этим разговором для создания нового материала. Знал, и ему было плевать.
— Задавай свои вопросы.
— Начнем с простого. Расскажи про организационную часть интервью. Кто инициатор?
— Мой редактор, — вздохнула девушка вполне естественно, но Грин в ее замешательство не поверил. — Анна Перо приехала, чтобы открыть здесь филиал своей Ассоциации французской школы психоанализа. Проект получил существенное финансирование, в нем оказалось много известных людей, все такое. Они филиал открывали так, как будто это галерея, не меньше. Мы не могли обойти стороной такое событие, поэтому, как только мероприятие поставили в план, я связалась с агентом Анны. Мы согласовали время и список вопросов.