— Есть несколько гипотез, Аксель, — будто бы против собственной воли продолжил Карлин, — но я ни в чем не уверен. Либо он обвиняет ее в двуличии, либо он ее боготворит «такой, какая есть, независимо от социальной маски», либо он забрал у нее лицо, чтобы лишить возможности коммуницировать, но тогда непонятно, зачем этот пьедестал. Возможно, убил, чтобы навсегда сделать своей. Возможно — чтобы показать кому-то «не надо так со мной». Изнасилования нет, но сексуальный мотив полностью исключить на данной стадии нельзя. Удар в сердце — это проникновение, а оно всегда связано с сексом. При этом не могу не отметить: слишком чистая и аккуратная работа. Он педантичен, возможно, привык работать с цифрами, при этом в определенной степени владеет руками. Пусть его работа с лицом и маской и похожа на игры школьника в классе труда, но он ее не боится, стремится к ней. Может быть, он связан с инженерной работой, архитектурной, например. И он точно хорошо умеет планировать.
— Похоже на убийство на почве страсти, — задумчиво проговорил Грин, будто не услышав последних предложений.
Марк кивнул.
— Это невозможно исключить. Только самой страсти нет. Но если он действительно с ней переспал перед убийством, значит, не было необходимости сливать накопившееся напряжение. И тогда непонятно, зачем он ударил ее в сердце. Этот удар не укладывается в общую картину убийства. Удушение, удаление лица и инсталляция — еще куда ни шло. Удар в мертвое тело — как контрольная точка? Последний гвоздь?
— Хотел быть для нее последним, — прошептал Грин, закрывая глаза. — Пометил ее собой и лишил лица. Он последний, кто обладал ею, последний, кто смотрел ей в глаза, последний, кого она видела в своей жизни. Интересно, она умерла во время секса или после? Он кончил в эти последние мгновения чужой жизни, сходя с ума от ее конвульсий? Или после?
Марк изумленно уставился на Грина. Тот на профайлера не смотрел, его взгляд затуманился. Он нервно крутил в пальцах новую сигарету.
— Если он убил ее во время секса…
— То это убийство из любви и ревности. Никакой лишней психологии, Марк, только больное желание стать для нее всем.
— Может, она сказала, что это их последний раз?
Ответ «она могла» Марк прочитал в темно-синих глазах детектива. И от этого ответа по спине пробежали мурашки. Если до этого Карлин сомневался, то теперь понимал точно: Аксель Грин был лично знаком с Анной Перо, и связывала их явно не дружба.
Конец января 1989 года
Марсель
Новый блокнот, новый муж, новая дочь, новая жизнь.
Да, у меня родилась дочь. Я назвала ее Жаклин. Почему Жаклин? А черт его знает. Надо было как-то очень по-французски, чтобы Крису было с ней проще. Хотя он тоже не полностью француз. У него темные волосы и серые глаза. А она светленькая. И глаза пока синие. Может, поменяются. У младенцев часто синие глаза.
Смотрю на нее.
Молоко не пришло. Хорошо, что сейчас это не проблема.
Хотела ли я становиться матерью? Хотела ли такой жизни? Не знаю.
Теперь я как бы серьезная женщина. Руководитель, жена. Мне все завидуют. Какого дьявола они мне завидуют? Я просто живу. Я просто работаю, вкладываясь без остатка в то, что делаю. Разве это — счастье?
Он снился мне.
Вернее, не так. Он снится мне. Почти каждую ночь. То в крови, то без нее. То с длинными волосами, то с короткими. Я запрещаю себе думать о нем днем, посвящая всю себя дому и работе, мужу и ребенку. Но ночью… Ха, ночью мое бессознательное отрывается. И он снится мне. Упрекает. «Ты счастлива, Анна?»
Нет.
Хотя должна быть. Обязана быть счастливой.
Надо научиться счастью. Ведь ему можно научиться. Это просто навык. Мы все привыкли страдать. Нужно постепенно вытеснить все, что связано с болью и разлукой. В конечном счете у меня суперсексуальный и успешный муж. И он мне по-настоящему дорог. По-настоящему, а не так.
Ладно.
Мы открываем филиал в Париже. Смешно, правда? Обычно из Парижа компании распространяются на страну, а там и на Европу. А сейчас наоборот. Беременность не мешала мне сделать свою работу превосходно. Я отличный специалист и хороший руководитель. Крис мной гордится.
Этот блокнот тоже придется сжечь.
Глава двенадцатая
Марк с пристальным вниманием смотрел ему в глаза, но ничего не говорил. Сразу после планерки, раскидав задания и собрав свежие данные, Аксель предложил профайлеру отлучиться, чтобы спокойно пообщаться. Они закрылись в вип-комнате работающей круглосуточно «Черной дыры». Заказав крепкий чай и легкую закуску, Грин просто сказал: