Во время терапии мы много говорили о его сексуальных фантазиях. Это нормально. Он никогда не делился тем, что хочет кого-то украсть и запереть на корабле, но делился другим. По телу пробежала дрожь, грудь напряглась, а живот свело судорогой. Губ коснулись. Не рукой.
Я подчиняюсь.
— Это ты виновата, — хрипит он между резкими неровными движениями. — Ты виновата. Я не хотел так, но ты не оставила мне выбора. О… — Он надолго замолкает, сосредотачиваясь на движениях моего языка и губ. А потом продолжает свой монолог, от которого рвет крышу, а реальность распадается на маленькие кусочки. — Ты всегда знала, что закончится именно этим… Вот и рухнули твои маски, моя дорогая Анна. Два месяца… и холодная леди… Ах, черт возьми! — На этот раз он замолкает надолго, удерживая мою голову, чтобы я не сбежала.
А я понимаю, что уже не хочу сбегать. Он унижает меня, в эту минуту унижает, но унижения я не чувствую. В момент, когда он упивается своей властью надо мной, я возвращаю себе контроль.
Физика. Даже сумасшедший мужчина остается мужчиной. А он не сумасшедший.
С глухим рыком он падает рядом со мной на постель. Воздух пронзает терпкий запах его удовольствия, на кожу груди попадает несколько капель. Я молчу.
— Ты принадлежишь мне, — вдруг отчетливо говорит он, — и только мне. Больше никаких сессий и никаких разговоров о старом доме. Когда ты примешь новую жизнь, я дам тебе новый дом.
Я беру простыню и демонстративно вытираю грудь. Хотя по-прежнему темно, мне кажется, что он видит. А потом протягиваю руку, которую он больше не держит. Провожу ею в воздухе. Нахожу его. Плечо. Грудь. Живот, который тут же напрягается… вычерчиваются кубики… Ниже. Он резко замолкает. А я буквально взлетаю на него, наклоняюсь вперед и целую сама. Он хочет, чтобы я принадлежала ему? Глупый. Чтобы владеть кем-то, нужно научиться отдаваться кому-то.
Его горячие руки ложатся мне на бедра. Мужчина замирает. Замираю и я. Чувствую его дыхание, глубокое и мощное. Кажется, даже слышу, как бьется его сердце. Странно. Мне почему-то казалось, что сердца у него нет. Когда он сдавливает мое тело руками и врывается в него без предупреждения, я кричу от резкой вспышки боли (двухмесячное воздержание — это вам не шутки). Он наматывает мои волосы на кулак и заставляет прогнуться в спине. Ничего не говорит.
Мы друг друга не видим.
Значит, ничего нет. Это просто сон.
Очередной эротический кошмар.
Глава седьмая
— Ты кто?
Ада с трудом оторвалась от документа, который читала с момента, как проводила Кристиана и Жаклин. Прощальный короткий диалог с французом вертелся в голове, и девушке пока не удалось собраться с мыслями, чтобы погрузиться в работу. В Кристиане Бальмоне она разглядела надежду, собственную надежду на изменения, необоснованную и совершенно детскую. Как будто он мог дать ей то, чего всегда недоставало.
Как это глупо — с полувзгляда запасть на мужика, который не просто вдвое старше, но и живет в другом мире, выражаясь как фигурально, так и буквально. Так что последние два часа Ада анализировала сама себя, пустым взглядом глядя в документ, чтобы Карлин, если он решит вернуться в управление, не ругался.
Хотя ругающегося Карлина она себе представить не могла. И вообще, сегодня она сделала много. Нет, не много — она сделала все, что ей поручили. Пара бессонных ночей и неприятный разговор с отцом измотали Аду. Наверное, теперь нужно нормально поспать. Закинуться легким снотворным и выключиться из реальности на ночь, чтобы бешеный мозг перестал подбрасывать ей картинки, от которых бросало в дрожь.
И теперь ее уединение разорвал неизвестный молодой человек. Рост средний, каштановые вьющиеся волосы, неряшливо отросшие, как будто стригся он месяца три назад. Темная щетина по красиво вылепленному подбородку, чувственные губы, сейчас чуть насмешливо изогнутые. И глаза чайного цвета, в которых застыло выражение искреннего, но прохладного удивления. Ему лет двадцать пять. Ровесник, короче, плюс-минус.
— Раз уж ты врываешься в чужой кабинет, значит, это я вправе спрашивать, кто ты такой, — бросила ему Ада, отложив документ в сторону.
Парень демонстративно, заглянув за дверь, считал данные таблички. Потом перевел взгляд на девушку, снова отклонился, чтобы посмотреть на дверь.