В кабинете повисла оглушающая тишина.
— Что ж, Розенберг, займитесь.
— Я помогу, — ожил Говард. — Там много работы.
— Аксель, я бы хотел переговорить, — сказал Марк.
Детектив кивнул. Ада и Логан поднялись, кивнули на прощание и вышли из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Грин тут же вскочил, подошел к доске и сделал несколько быстрых пометок. Марк не спешил. Он не успел основательно поговорить с Акселем о том, что произошло в клинике. Сначала был не в состоянии, потом занят, потом — найденное тело Грант. Но тянуть с такими вещами нельзя: так можно лишиться друга. А отношениями с Грином профайлер дорожил. Возможно, даже слишком. Он знал, как Акселю тяжело доверять людям, и боялся подвести его.
— Это не по работе, — наконец произнес Марк, когда пауза затянулась.
Аксель посмотрел на него в пол-оборота, напряженный, сейчас сорвется и побежит или выхватит пистолет.
— Я был в клинике Баррон.
— Так.
Взгляд детектива потемнел, но выражение лица не изменилось. Оно никогда не менялось в подобной ситуации. Аксель замыкался в себе, держа маску. А потом долго и тяжело зализывал раны в полном одиночестве. Марк знал, что Грин ни с кем не сблизился после Энн. То, что происходило между ним и Лорел, можно было отнести к легкой интрижке. Это не то душевное родство, то ощущение покоя и доверия, которое дарят серьезные отношения. Впрочем, сам Марк тоже ни с кем не сближался. В последний раз он позволял своему сердцу ожить в коротком романе со стажеркой Кейрой Коллинс. Та история закончилась трагически. А потеряв жену, он запретил себе думать о чем-либо, кроме работы.
— Ты был прав.
Аксель застыл.
— Ее будут судить. Баррон сдалась.
— Что ты сделал?
— Я с ней поговорил. С Эдолой.
Марк выделил имя и умолк, не развивая мысль. По лицу Акселя скользнула тень. Он медленно добрел до кресла, опустился в него и откинулся на спинку, тяжело и глубоко, но почти бесшумно дыша. Он был бледен.
— Значит, врала.
— О том, что не помнила и не осознавала, врала. Диссоциация есть. Но не такая патологическая, как она пыталась представить. Это не расщепление. Это самовнушение. Видимо, она настолько хотела быть с тобой, что придумала всю эту историю. Или впечатлилась. Студенты-психологи впечатлительны.
— Спасибо, — глухо сказал Грин. — Значит, скоро это закончится. За то, что она сделала, у нас один приговор.
Карлин повел плечами.
— Ну да. Попрощаешься?
— Нет. Нам нужно раздобыть образец ДНК Кристиана Бальмона.
— Подозреваешь его?
— У него нет алиби. Как и у Арнольда. История его взаимоотношений с Анной сложная. И он попался на лжи. Достаточно оснований, чтобы подозревать. Я получил ордер. Ты сможешь взять на себя разговор с Бальмоном?
Марк посмотрел на друга пристальным долгим взглядом, но тот выдержал, ничего больше не сказал.
— Ладно.
— Спасибо. Я предупрежу лабораторию, что анализ срочный. Конечно, месье Бальмон никуда не денется от нас, но рисковать лишний раз не хочется. Особенно когда у управления опять дежурят журналисты. Сегодня будет пресс-конференция. К счастью, справятся без нас. Но в понедельник либо ты, либо я должны представить общественности результаты. Те результаты, которые мы сможем выдать без риска для расследования.
Марк нахмурился.
— Это только мешает.
Аксель пожал плечами.
— Реальность как она есть. Боюсь, после этого расследования мне захочется еще раз сгонять в Тай.
Карлин рассмеялся.
— Это с удовольствием.
Зазвонил личный телефон Грина. Он посмотрел на экран, нахмурился, побледнел. Бросил на Карлина озадаченный взгляд. Растолковав его по-своему, Марк встал и направился к двери.
— Увидимся позже.
Глава шестнадцатая
Марсель, Франция
Анна смотрела на меня своими бездонными глазами, на дне которых я всегда видел больше, чем она хотела показать, больше, чем она могла мне дать. Я видел себя. Себя в двадцать. В двадцать пять. В тридцать. Я повернул голову и снова встретился взглядом с ней. В этом месте, в моей святыне, она была везде.
Анна.
Анна.
Анна.
Я украсил ее портретами тайную комнату в своей квартире. Выделил ей целых пять квадратов. Все стены. На двери замок, чтобы случайный гость не обнаружил мое самое большое искушение. Мою слабость. Мою суть. Сотни портретов Анны, вырезки из газет, выкупленные за немыслимые для меня деньги у папарацци снимки, которые никогда не должна увидеть пресса.