Выбрать главу

Служанки же, закончив с платьем, подставили королеве высокий стул, сильно похожий на барный, на который Анна скорее оперлась, чем села. А все для того, чтобы заняться ее головой. Пока одна расчесывала ее золотые кудри, другая что-то делала с ее лицом. Анна лишь терпеливо ждала, пока все закончится. А увидев себя в зеркале остолбенела. Нет, она понимала, что волосы уложат под корону, ее-то уже поносила раньше, но вот ее лицо было неузнаваемо. Его покрыли белилами, практически превратив в маску, глаза слегка подвели золотым, такого же цвета теперь были и губы.

- Я так должна предстать перед народом? - осторожно поинтересовалась Анна у мага, ну а вдруг она что-то упустила.

- Да, - подтвердил Аврелий, - Это классический вид монарха, принимающего власть.

- А ... Королей так же раскрашивают?

- Конечно, - маг немного удивился ее вопросу.

- И долго мне так ходить?

- Принесете клятву и все, - успокоил ее маг, - Снимите и платье, и грим. На балу такого уже не будет.

- Хорошо.

Анна облегченно выдохнула, пока на ее голову не водрузили корону.

«Тяжела власть, - хмыкнула про себя женщина, но этот вес был хотя бы ожидаем, - Вот для нее бы и сделали продолжение у золотого корсета, чтобы я хотя бы не переживала, что она свалится. Пол кило меня бы все равно не спасли, а тут даже споткнуться страшно».

Дальше пришлось неспешно идти вперед. Быстро у Анны все равно бы не получилось, а тут еще голову надо было держать идеально ровно, чтобы не потерять корону.

«Только сдвинь корону на бок, чтоб не висла на ушах,» - неожиданно вспомнилось Анне, от чего она улыбнулась.

- Хорошее настроение? - тихо спросил Аврелий, заметив улыбку.

- Есть немного, - Анна хотела было кивнуть, но решила не рисковать.

- Это хорошо, - кивнул маг, - Поможет.

С чем поможет Анна решила не спрашивать. Она и так переживала, сумеет ли справиться с собой, не забудет ли свою речь. Потому просто принялась ее повторять про себя, попутно моля местных богов ей помочь.

7. Виват королеве!

Испытания для Анны не закончились. Ей еще предстояло покинуть дворец, пройти по главной улице до площади, на которой был установлен постамент. Анна насчитала триста тридцать семь ступенек, прежде чем поднялась на самый верх.

«Я не поняла. Тут коронуют или распинают? - пронеслось в голове женщины, стоило ей добраться до финальной точки, - Почему меня не предупредили, что проверяют мою физ.подготовку?»

Анна оглядела толпу внизу. Она была разношерстной, но одно их объединяло - радость. Люди ликовали, махали руками, хлопали в ладоши, а еще кричали. Анна улыбнулась, после чего вскинула вверх руки. Толпа начала замолкать. Дождавшись тишины, как и учил Аврелий, Анна опустила руки, положив обе на алтарь и начала свою речь.

- Мои верные подданные. Я - Анелианна Велисанская скорблю по моему ушедшему так рано супругу, оплакиваю его вместе с вами и буду любить его, несмотря на то, что он покинул нас. Но в этот тяжелый период я не могу забыть о самом главном - о стране. Я принимаю на себя всю полноту власти. Я обещаю править мудро. Буду вести нашу страну к процветанию, чтобы каждый мог с гордостью сказать: Я - житель Вертарии! Я не позволю захватить нашу родину, втоптать ее в грязь, растащить по кусочкам. Это наше королевство! Это наша родина! И я буду отстаивать ее всей душой. Надеюсь вы все будете со мной строить наше новое будущее, чтобы каждый мог сказать, что это наше общее дело. Наше счастливая жизнь в наших с вами руках!

Стоило Анне замолчать, как толпа взорвалась овациями. В начале крики были разрозненные, но постепенно они слились в несколько узнаваемых:

- Да здравствует Королева!

- Здоровья и долгих лет Королеве!

- Ура Ее Величеству!

- Слава! Слава! Слава! Слава!

Анна с трудом удерживала слезы, с ее макияжем она точно не станет привлекательнее, если размажет все это от больших чувств. Потому она стояла, впитывая как крики, так и другие ощущения, что сопровождали ее с момента начала речи. Выждав положенное время, точнее получив знак от мага, что не присутствовал рядом, по лестнице монарх всегда поднимался один, оставляя все сопровождение внизу, она снова вскинула руки вверх, призывая толпу к молчанию.