Она делит хористов на три группы и распределяет между ними партии разной тональности. Пифагор подсказывает, что это называется «канон».
Я участвую в одном из сеансов такого коллективного мяуканья. Удивительно, что совершенно разные голоса сливаются в единый звук. Сиамец называет это вибрирующим облаком звуков – этаким эгрегором – и говорит, что звуковой конденсат сродни ментальному.
Мне невдомек, о чем это он, но мы формируем учебные классы, где каждый из нас дает те или иные уроки.
Ганнибал, например, преподает искусство рычания. Он утверждает, что вся хитрость состоит в том, чтобы производить звук животом, используя свою грудную клетку как резонатор, тогда и получается максимально низкий звук.
Потом лев делится с нами основами боевого мастерства. Показывает, как выпускать когти, превращая их в разящие клинки, как вцепляться врагу в глотку, чтобы кровь брызнула фонтаном.
Пифагор присваивает этому новому виду боя название «кош-кван-до», то есть кошачье искусство боя.
Мой сын Анжело, горячий поклонник льва, проявляет себя внимательным учеником.
– Я нащупал свой путь в жизни, мама, – объявляет он мне.
– Слушаю тебя.
– Больше всего я люблю… насилие.
Ох, уж это юное поколение, от него одни неприятности.
– Не мели вздор, сынок.
– Нет, мама, Ганнибал показал, в чем мой талант. Я люблю драться. Знаешь, я в душе тоже вождь.
И он принимается рычать – думает, я буду впечатлена. Но я недовольно отвечаю:
– Учти, Анжело, нельзя просто так взять и стать вождем, для этого недостаточно одного твоего желания. Ты должен внушить другим мысль, что тебе это по силам. Если у тебя получится, все охотно признают тебя вожаком.
– Думаешь, я недостаточно силен, чтобы внушить другим эту мысль?
В доказательство своей мощи Анжело демонстрирует движения из кош-кван-до.
– Послушай, сынок, я очень тебя люблю, но думаю, что тебя очень украсила бы скромность. Посмотри на меня: меня уважают именно за то, что я не демонстрирую всем вокруг свою силу. Начнешь драться – покажешь свою слабость.
– Но, мама, не проявив силы, не выиграешь.
– Насилие – последний довод глупцов.
– Я с тобой не согласен. Наоборот, насилие, как я считаю, – это лучший способ убедить всех в своей правоте.
Пусть Анжело мне сын, но чувствую, что он выводит меня из себя. Не иначе, дело в дурном влиянии Эсмеральды, нерадивой приемной мамаши. Рано или поздно мне придется забрать у нее своего сына и научить уму-разуму.
Но не прямо сейчас. Позже. Сейчас мне пора давать урок.
Во вполне безмятежной манере я учу другую группу молодых кошек, в основном женского пола, врачеванию посредством простого урчания.
– Для начала надо уловить негативные волны, излучаемые больным, а потом производить противоположную вибрацию, служащую им противовесом.
За теорией следует практика: одна из моих учениц как раз жалуется на боль в животе, вот я и принимаюсь урчать рядом с ней с частотой 19 герц, постепенно повышая интенсивность. Я замечаю, что мой метод эффективен примерно при 24 герцах, поскольку моя ученица, мучавшаяся запором, сообщает, что неприятное ощущение в кишках прошло.
– Вот видите! Все очень несложно.
Работают и совместные кошачье-человеческие курсы, их ведет Патриция, приглашающая всех желающих.
Лично у меня возникло впечатление, что мои обычные сиесты вполне заменяют медитацию, но шаманка учит сидеть, выпрямив позвоночник и скрестив задние лапы; по ее уверениям, именно так лучше всего получается осознавать собственные мысли.
Она показывает нам жестами, что не надо путать успешную медитацию со сном. У меня, правда, медитация всегда переходит в дрему. Не помню, говорила ли я вам уже, что ужасно люблю поспать. Когда спишь, снятся такие захватывающие сны!
Я продолжаю обход классов.
Пифагор делится своими знаниями о мире людей. Он преподает тем, кому это интересно, азы геометрии. Упоминает знаменитую теорему Пифагора, в которой я, честно говоря, ничего не могу понять. «Квадрат гипотенузы» – нет, для меня это чересчур. Он упоминает также тему, которая, судя по собранной им информации, имела огромное значение для его тезки-человека, – реинкарнацию. По его словам, у всех нас, кошек, по девять жизней, так что кошка, умирая, возрождается в теле нового, совершенно другого котенка.
Если верить в теорию реинкарнации, я родилась, умерла, снова родилась, снова умерла – и так много раз. Мне любопытно, которую из своих девяти жизней я проживаю сейчас.
Так или иначе, от этой мысли у меня рождается чувство, что я старше, чем ощущала себя раньше. Получается, даже в случае смерти я не умру по-настоящему, ведь мой дух возродится в другом обличье и в другом месте.