Этери лежит на подушке и периодически что-то чертит своими длинным пальцами в воздухе. А ее волосы в свете маленького ночника кажутся какого-то странного цвета, с золотым отливом. И в глазах—искры. Я смотрю на нее опять украдкой и стараюсь не думать, что эти руки как всегда холодные. Этери всегда мерзнет. Даже сейчас укуталась в шарф, который свисает на пол. Наверное, во мне говорит алкоголь и неясная музыка из плеера. Мы выслушиваем песню за песней, а я пытаюсь увидеть перед собой нужные образы. Поэтому, когда спустя через пару минут я понимаю, что мелодия сменилась, то хочу что-то рассказать Этери, но не могу.
Этери спит. Она смешно морщится во сне, ее губы приоткрыты, а рука почти касается пола. Я смотрю на эту картину и понимаю, что еще не видел ничего прекраснее на столько близко. Я сижу какое-то время боясь пошевелиться и смотрю на лицо передо мной—хрупкое и почти прозрачное. От Этери пахнет чем-то терпким и холодным, но я не могу отвести взгляд. Я смотрю на нее, а потом как в тумане наклоняюсь ниже и касаюсь своими губами ее приоткрытых губ.
И это похоже на удар молнии. Меня пронзает от макушки до пяток и на секунду я просто не могу дышать. Этот поцелуй выбивает землю у меня из-под ног и я пытаюсь удержаться, чтобы не сделать так еще раз.
Но разум во мне побеждает. Я отклоняюсь и молюсь, чтобы Этери не проснулась. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть на ее губы снова, отсчитываю про себя до пяти и бесшумно выхожу из комнаты.
Мое сердце все никак не хочет успокаиваться, потому что перед глазами все еще стоит эта картина и я чувствую прикосновения чужих губ. Я выдыхаю и сразу же иду в душ, чтобы охладиться. Ощущаю себя полным дерьмом и пытаюсь смыть это наваждение с кожи.
«Я же люблю Дашу»,—убеждаю себя. Но почему тогда поцелуи с ней никогда не сводили меня с ума на столько?
Ответа я не знаю и поэтому пишу перед сном сообщение:
«Я так жду, когда ты приедешь».
А потом слышу, как Этери открывает балконную дверь перед сном и идет в душ.
Но отдых не идет, потому что, когда я закрываю глаза, то снова вижу перед собой ее приоткрытые губы.
POV Этери
«Собака сейчас за дверь, и не успел солдат оглянуться, как она опять тут как тут, и на спине у нее принцесса сидит ,спит. Чудо как хороша принцесса, сразу видать, не какая-нибудь, а самая настоящая! Не утерпел солдат, поцеловал ее…»
Я чувствую, как сквозь сон Даня касается моих губ. И наваждение уходит. Мне хочется ответить на этот поцелуй, но я понимаю, что это будет неправильно. Рука дергается и застывает. Делаю вид, что все еще сплю, стараясь ничем себя не выдать. Благо, Даня отворачивается и сидит молча. Мое сердце стучит как бешенное. Словно по телу прошел разряд тока. Я отсчитываю про себя и надеюсь, что Даня скоро уйдет. Потому что еще чуть-чуть и я просто перестану себя сдерживать.
Мне хочется запустить руку в данины волосы и притянуть его к себе, но это только испортит все. Даня тоже это понимает, поэтому сидит молча. И больше не целует меня, а только приводит дыхание в порядок и медленно выходит из комнаты.
Я наконец выдыхаю и прикасаюсь пальцами к губам. Они горят будто от ожога. Это странно и тепло одновременно. Мое сердце стучит, а я никак не могу понять, почему так реагирую на то, что даже сложно назвать поцелуем.
Потом наконец иду в душ и думаю, что же со мной и почему это меня выбивает из равновесия. Мы взрослые люди, которые не должны прятаться. Но все равно что-то мешает мне отпустить мысли полностью. Это же Даня. Что же ты творишь, Этери? Я не знаю, но засыпаю почти сразу после того, как горячей водой вымываю из себя эти воспоминания.
На утро я наблюдаю за Даней во время завтрака. Мы делаем вид, что ничего не было, но стараемся не встречаться глазами. Когда Даня пропускает меня вперед и касается запястья, ощущение возвращается. Мое тело реагирует на его прикосновения так, как не должно. Я прикрываюсь волосами, но вижу, что Даня тоже кусает губы. И мне становится страшно и радостно одновременно.
Я чувствую себя живой и это действительно хорошо. Поэтому просто расслабляюсь и думаю, что не могу больше сдерживать себя. Теперь мне не хочется касаться Дани, чтобы остаться в здравом уме. Но я знаю, что поговорить об этом нам рано или поздно придется. Я решаю для себя, что это нужно. И если его тело также реагирует на меня, то, может, оно лучше знает, что необходимо. С этой мыслью я принимаю решение больше не противиться происходящему. И улыбаюсь.
А вечером приезжает Даша.
Молодая, счастливая, нежная. Она сидит рядом с Даней и сияет. А он держит ее ладонь и тоже смеется.
И все проходит.
Они идут в номер раньше всех, а когда я возвращаюсь в свой, то слышу их стоны из-за стены. Они не громкие, но этого более чем достаточно, чтобы вытравить из меня воспоминание о даниных губах навсегда.
«Этого никогда не будет»—решаю я для себя.—«Больше никогда».
А назавтра, когда мы спускаемся на завтрак, Даня и Даша выглядят довольными и сияющими. Я пью кофе и ем овсянку, стараясь не смотреть на засосы у Дани на шеи, потому что это не мое дело.
Поэтому когда вечером приезжает Эдуард и приглашает меня на ужин, я соглашаюсь. Мы беседуем вначале вместе, а потом прогуливаемся по улице. Эд придерживает меня на бордюре, а я сдаюсь и обхватываю его за локоть. Мы идем прижавшись друг к другу, пока Даня с Дашей нас не обгоняют.
—Добрый вечер,—говорит Даня и скользит взглядом по моей руке.
Я делаю вид, что ничего не происходит, но почему-то смущаюсь. А потом мы идем дальше, пока наконец не темнеет окончательно.
Эдуард проводит меня в номер и я целую его в щеку, пока не слышу из-за соседней двери смех.
—Можно войти?—спрашивает Эд.
И я киваю.
Когда мы оказываемся внутри, он целует меня, робко и нежно. Я закрываю глаза, потому что не чувствую дрожи. Это просто поцелуй, но он мне нужен.
Мы отходим вглубь комнаты, продолжая целоваться и постепенно снимая одежду. Я просто сдаюсь и не хочу ни о чем думать.
Сегодня мне не хочется делать вид, что я сплю, слушая звуки за стенкой.
Более того, сейчас мне меньше всего хочется быть тихой.
========== Глава седьмая, в которой все живут своими жизнями ==========
POV Даниил
В Новогорске мы продолжаем работать, как проклятые. Ставим программы на новый сезон, тренируем ребят и стараемся не оставаться с Этери наедине. Даша уезжает через день. Спустя пару дней базу покидает и Аксенов.
Я же стараюсь не думать о том, что произошло. Но когда украдкой смотрю на губы Этери, то словно заново чувствую, какие они горячие. И это сводит меня с ума.
А еще перед сном я прислушиваюсь к звукам из ее номера. И хотя Эда уже нет здесь, то иногда мне все равно кажется, что она опять стонет под его руками. Это мучительно и больно, поэтому я стараюсь приходить в номер, как можно позже и сразу ложиться спать.
Но эти стены не скрывают от меня все. Бывает, я слышу, как Этери говорит с кем-то по телефону. Ее голос при этом звучит так нежно, а смех нереально мелодичен. Тогда мне хочется укрыться подушками и оглохнуть. Или прийти к ней в номер, закрыть дверь и поцеловать, чтобы еще хоть раз почувствовать, как земля уходит из-под ног. Но я не делаю ничего, а просто иду в душ и выкидываю из головы ее кудри, спину и губы. Мне хотелось бы выкинуть и свое сердце, но я не могу.
Когда мы разъезжаемся из Новогорска, я наконец выдыхаю. Теперь все должно быть проще. Сейчас Этери не будет рядом каждое утро, когда приходит ко мне в комнату в поисках пластыря или зарядки, растрепанная и в широкой майке на голое тело, сползающей на одно плечо. В мужской майке, которая пахнет Аксеновым.
Я не буду видеть Этери на катке, небрежно заплетающей свои волосы с золотым отливом в косичку и оголяющую шею и ухо. И черт возьми, эта невозможная женщина не будет лежать на кровати в домашних шортах, закинув свои длинные ноги на спинку кресла, и предлагать нам новую музыку для программ. А еще говорить при этом своим насмешливым тоном: «Даня, это абсолютно непонятно без либретто».