«Нехорошо, мой светлый шер, очень нехорошо так обманывать мои ожидания», — почти услышал Дайм голос с отзвуками рокочущего пламени.
И шис знает, почему Дайму вдруг захотелось улыбаться. Наверное, это все танец с Зефридой… или Шампур с сонетами вместо шпаги.
Глава 4
Чудовище без красавицы
…вернется кровь Темного Хисса в Бездну, а кровь Светлой Райны — в Светлые Сады, и пребудет Равновесие до скончания времен.
22 день холодных вод, Суард, Рональд шер Бастерхази.
Светлый шер Дюбрайн оценил подарочек по достоинству. Увидев его улыбку, Роне невольно улыбнулся в ответ, но зеркало деактивировал. Нечего светлому шеру знать, что Роне за ним наблюдает. Да и о том, что у Роне по всему дворцу удобные точки слежения — тоже.
А вот тянуть дальше не стоит. Сейчас отличный момент, чтобы наконец-то разрешить недоразумение. Целых два недоразумения, будь они неладны. И ради этого Роне даже готов наплевать на то, что виконт Седейра привез из Сашмира. Если информатор не врет, речь идет о бумагах Андераса, самого близкого к Ману Одноглазому человека. Возможно, в этих бумагах скрыто нечто очень и очень интересное. А возможно — и нет…
Да плевать! Дюбрайн важнее!
Размашисто шагая по дворцу и задевая черно-алыми «крыльями» плаща особо любопытные носы, Роне мысленно просил Хисса: пусть сегодня все получится. Хватит глупой вражды и непонимания. Дюбрайн нужен ему, он нужен Дюбрайну, и им совершенно нечего делить!
От группы сгорающих от любопытства, но не решающихся зайти в галерею Масок придворных Роне отмахнулся. И хмыкнул про себя: а Магбезопасность тоже не рассчитывает силы. Вряд ли Дюбрайн хотел наложить на дверь в галерею отворот третьего порядка, когда хватило бы и пятого. Ладно. С кем не бывает?
Небрежно смахнув большую часть отворота, чтобы оставшегося хватило на несколько минут, Роне все же на секунду остановился под дверью. Из-за нее доносились голоса.
— …дело чести, Шампур!
— Струсили?
— Плаха за компанию — это слишком!
Роне усмехнулся. Еще немного, и дуэль состоится, но с другими участниками. Вот идиоты! Ладно — подраться под ментальным воздействием, но добровольно, в здравом уме? Они же бездарные, а не безмозглые! Идиоты.
Распахнув дверь, Роне обвел сиятельных шеров тяжелым взглядом. Ментальное воздействие пятого уровня, с них хватит.
Сишеры предсказуемо заткнулись и поклонились. Шампур — не так низко, как требовал этикет, остальные же не стали рисковать, навлекая неудовольствие темного шера, и добросовестно подмели шляпами пол.
— Светлого дня, темный шер, — вразнобой поприветствовали его.
Роне уже был готов ответить тем же, но что-то странное в галерее привлекло его внимание. Изменение магического фона?.. В пределах нормы, здесь только что был Дюбрайн, это могут быть следы его воздействия: свет, воздух, разум. Но что-то еще…
На мгновение забыв о графе Сильво и его дружках, Роне внимательно прощупал галерею — и чуть не выругался вслух от внезапной боли в груди. Резкой, обжигающей, как кислота.
Зефрида! Здесь была мертвая королева!
Ее силуэт на портрете изменился. Совсем немного — лишь чуть иной поворот головы, чуть меньше улыбки, и взгляд сместился. Не заметишь, если не знаешь этот портрет лучше, чем собственное отражение в зеркале. И магический фон изменился сильнее, чем от одного только Дюбрайна.
Она была здесь.
«Зефрида?» — мысленно позвал Роне.
Никто не откликнулся, лишь Шампур едва заметно вздрогнул. Наплевав на его ментальные амулеты — пусть нажалуется Альгредо, подумаешь, еще одна паршивая бумажка! — Роне взломал его память и увидел… Да. То, на что надеялся — или чего опасался. Проклятье!
— Вон, — почти не разжимая губ, велел Роне.
— Какого… — начал было возмущаться Шампур, но дружки не позволили ему снова полезть на рожон, с двух сторон подхватили под руки и вытащили из галереи.
Звука закрывающейся двери Роне не слышал. Он уже был там, в мире воспоминаний, призраков и потерь.
— Зефрида? Ты здесь, я знаю! Иди сюда, Зефрида!
Тоска, пустота. Зеркала мутны, портреты мертвы.
— Зефрида, поговори со мной!
Мысленный крик Рональда наверняка услышали все, обладающие хоть каплей дара. Но ему было наплевать на все, кроме собственной боли. Оставив тело стоять перед портретом Тодора с женой, он чистой стихией метался по галерее, шарил по всему Риль Суардису в поисках сбежавшей королевы.
Тщетно. Башня Заката оставалась запертой наглухо, королевы нигде не было, лишь на паркете галереи голубым туманом светились следы — совсем недавно она танцевала. Она танцевала! Не с ним! С ублюдком Дюбрайном! Она опять предпочла не Роне!