– Иначе я бы ее не купил. – Даже нотки удовольствия в голосе Татьяны не отвлекли Мэтью от ее собственной внешности.
Платье цвета морской волны было сшито из материи, мерцавшей при каждом шаге принцессы, декольте подчеркивало ее грудь. Даже чересчур, хотя Мэтт бы оценил такой наряд на любой другой женщине. Но Татьяна была его женой. По крайней мере, сейчас.
«Сегодня», – раздался голос где-то на краю его сознания.
Он взял ее руку и поднес к губам.
– Вы выглядите прелестно.
– Вы вскружите мне голову, милорд. – В глазах принцессы таилось обещание, щеки пылали.
– Неужели? – Их взгляды встретились. – До какой же степени?
– До какой пожелаете. – Татьяна склонила голову и послала ему взгляд из-под ресниц.
По телу Мэтта прокатилась волна желания, настолько сильного, что у него перехватило дыхание.
Сегодня.
– Дражайший лорд Мэтью, как я рада видеть вас! – раздался голос от двери.
Мэтт и Татьяна отшатнулись друг от друга, словно их застали за чем-то неприличным. Они одновременно повернулись на голос.
В дверях стояла миниатюрная женщина, блеск ее голубых глаз никак не сочетался с манерным поведением. Это, очевидно, была сама вдовствующая герцогиня Роксборо. Мэтт прекрасно знал, что ей уже под восемьдесят, но выглядела она значительно моложе.
– Ваша светлость, – поклонился он, краем глаза заметив, что Татьяна разглядывает женщину. Он как можно незаметнее подтолкнул принцессу локтем. Она испуганно посмотрела на мужа, затем поняла и неловко присела в глубоком реверансе.
– Ваша светлость, – эхом откликнулась Татьяна.
Мэтт подавил усмешку. Его принцесса не привыкла отдавать почести никому, но в данный момент она была не принцессой, а его женой.
– Я так рада снова увидеть вас. – Вдова протянула руку. – Прошло столько времени, Мэтью.
Он незамедлительно приблизился к ней, взял протянутую руку и поднес к губам.
– Боюсь, мэм, я в затруднении. Не припомню, чтобы мы встречались прежде.
– Конечно же, вы не помните. Вы были ребенком. Ваша бабушка привозила вас с братьями сюда столько лет назад, что я даже с уверенностью не скажу, когда это было, но я точно помню, как весело вы проводили время с моими внуками. – Пожилая леди покачала головой и вздохнула. – Как странно… чем старше становишься, тем легче вспомнить, что было двадцать лет назад, а не вчера.
Вдова повернулась к Татьяне.
– А вы, должно быть, леди Мэтью.
– Ваша светлость, – откликнулась Татьяна и сделала еще один реверанс.
– Оставьте, дорогая моя, мы здесь не придерживаемся церемоний, особенно если речь идет о членах семьи. И вне зависимости от того, понимает это Мэтью или нет, но я считаю его членом семьи, которая включает в себя и близких друзей. Его бабушка – одна из моих самых старых и близких подруг, и я всегда была привязана к ней, как к сестре. – Герцогиня снова взглянула на Мэтта. – Мы часто переписываемся. Вам это известно?
– Нет, я не знал. – Казалось, галстук вокруг шеи стал еще туже.
– Тем не менее. Достаточно часто, чтобы я знала, что вы, – она пронзила Мэтта суровым взглядом, – своей бабушке не пишете. По правде говоря, даже с моей плохой памятью, уверена, что она писала мне, будто не получала от вас вестей много лет. Я права, Мэтью?
– Возможно. – Галстук определенно стал туже.
– К тому же, она никогда не упоминала, что вы женаты. – Вдовствующая герцогиня пристально смотрела на него. – Бьюсь об заклад, она и не знает об этом. Принимаете пари, Мэтью?
– Вероятно, нет. – Мэтт подавил желание ослабить галстук и задумался, позволит ли леди этому предмету одежды удушить его у нее на глазах.
– Ваша светлость, в последние годы лорд Мэтью был очень занят, – вмешалась Татьяна. – Он провел много времени в море, а сейчас все его время отнимает работа с аэростатами…
– Ах, да, воздушные шары, – леди понимающе кивнула.
Татьяна метнула на Мэтта быстрый взгляд.
– Вы же понимаете, как быстро летит время.
Мэтт послал принцессе благодарный взгляд.
– У него действительно самые лучшие намерения, – продолжала Татьяна. – Но вы же знаете, каковы становятся мужчины, когда дело доходит до вещей вроде переписки.
– Именно поэтому, моя дорогая, – твердо ответила герцогиня, – у них есть жены.
Татьяна слабо улыбнулась, и Мэтт задумался, не ощущает ли она тоже невидимой петли, сдавившей шею.
– Безрассудству и неуважению нет оправдания. Однако, полагаю, что когда речь идет об отчуждении в семье, такие вещи нужно понимать и прощать. – Ее светлость пристально смотрела на Мэтта. – Я понятно выражаюсь, Мэтью?
– Да, мэм, – быстро ответил он, хотя не был полностью уверен, с чем именно он только что согласился, или чего ожидала от него герцогиня.
– Превосходно, – кивнула леди Роксборо. – Полагаю, судя по тому, что я увидела, войдя сюда, вы только поженились?
– Вы правы, совсем недавно, – ответил Мэтт.
– Совсем, – подтвердила Татьяна.
– Буквально неделю назад, – сказал Мэтт.
– Чуть больше года, – одновременно с ним сказала Татьяна.
Мэтт подавил стон. Как можно убедительно обмануть кого-то, если они не могут даже договориться о сроке брака?
– Понимаю, – протянула герцогиня.
– Нет, ваша светлость, уверена, что не понимаете. – Татьяна шагнула вперед.
– Любовь моя, – предостерегающе промолвил Мэтт. – Татьяна.
Она не обратила на него внимания.
– Вскоре после того, как мы обвенчались чуть больше года назад, дела семьи вынудили меня возвратиться в Авалонию. К сожалению, муж не мог сопровождать меня. Я лишь недавно вернулась в Англию и к Мэтью.
– И вы вернулись, чтобы написать о моей старой подруге – принцессе Софии.
– Совершенно верно. – Татьяна победно улыбнулась Мэтту. – Но что гораздо важнее, я вернулась к своему мужу.
– Именно. – Некоторое время герцогиня внимательно смотрела на Татьяну, затем удовлетворенно кивнула. – Нам многое следует обсудить. И вашу принцессу, и мужа.
– Жду с нетерпением, – ослепительно улыбнулась Татьяна и получила улыбку в ответ.
Мэтт сразу почувствовал себя странно, словно его исключили из какого-то важного дела. Беспокойство прочно обосновалось где-то в области желудка.
– Превосходно. Прошу меня извинить, – ее светлость повернулась и вышла в фойе, делая знак лакею.
Мэтт подошел к Татьяне и наклонился, прошептав ей на ухо:
– Так не пойдет.
– Чепуха, – тихо ответила она. – Все идет прекрасно.
– Мне не нравится, что приходится ей врать.
– Мы не врем. Просто не говорим всей правды.
– Такое чувство, что врем.
– Неправда. Мы не сказали ни одного слова лжи. – Она вздохнула. – Кроме того, Мэтью, суть хорошего обмана в том, что он строится на правде. Тебе бы лучше запомнить это.
– Меня не волнует, сколько правды лежит в основе этой истории. Я отказываюсь лгать герцогине.
– Тогда я буду делать это одна, – быстро ответила Татьяна. – Это облегчит твою совесть?
– Нет, – раздраженно бросил Мэтт. – Нравится мне это или нет, но я часть этого обмана. Я заключу с тобой сделку. Ты расскажешь мне правду прямо сейчас, и тогда я решу, продолжать или нет играть тут в шарады.
– Правду?
– Да.
– Какую именно? – протянула она.
– Что значит «какую»? Сколько ее всего? – прищурился Мэтью. – Или правильно говорить, сколько всего лжи?
– Одна или две. – Татьяна закусила губу. – Или чуть больше.
– Я хочу знать все, Татьяна. Почему ты здесь. Что тебе нужно. Все.
– А что если тебе не понравится то, что ты услышишь?
Мэтт стиснул зубы.
– Тогда я не буду разочарован, я ведь ничего хорошего и не жду.
Она дерзко взглянула ему в глаза.
– А если я во всем не признаюсь?
– Я расскажу герцогине, кто ты. Вне зависимости от твоей истинной цели, полагаю, это сведет на нет все твои усилия.
– Что ж, ты не оставил мне выбора. Конечно, не время для этого, но я хочу объясниться сейчас, пока мы одни. – Она безразлично пожала плечами. – В любом случае, я собиралась скоро тебе все рассказать.