Воробей шлепнется с ветки на землю и примется купаться в пыли около террасы. M-lle Leterrier останавливалась и рассматривала воробья, словно бы он был одним из семи чудес:
-- Ah! le petit oiseau... Comme il est beau, -- le petit oiseau! [Ах, эта маленькая птичка... Как она прекрасна, эта маленькая птичка! -- фр.]
M-lle Leterrier было очень любопытно узнать, какая бы это могла быть "petit oiseau". Мария стояла согнувшись; она тупо смотрела на пищащее чудо m-lle Leterrier.
-- Ах, это -- овсянка, -- ваше высочество хорошо это знаете, -- (ее высочество все знала) -- овсянка.
-- Ваше высочество, -- говаривала m-lle Leterrier, когда Мария-Каролина пробарабанит басню Лафонтена перед ее высочеством герцогинею, и ее высочество герцогиня на нескладном французском диалекте выразит свое удовольствие, -- ваше высочество, искусство учить есть искусство заинтересовывать.
Для торжественных случаев у m-lle Leterrier были "боевые слова", как она называла цитаты из Жан-Жака Руссо.
* * *
M-lle Leterrier и Мария-Каролина шли дальше по террасе. M-lle Leterrier переходила к ботанике. Она говорила о строении листьев.
-- Вашему высочеству известно, что клеточки...
M-lle Leterrier углублялась во все, что было известно ее высочеству о клеточках.
Мария-Каролина тихо шла рядом с гувернанткой. Она редко говорила что-нибудь, кроме "да" и "нет". Да и это говорила она не очень- то охотно. ее высочество не обнаруживала, как много она знала о клеточке.
Между тем они подходили к концу террасы. К ним доносились резкие звуки колокола. Это был звонок к отдыху в герцогском сиротском доме. Когда Мария-Каролина нагибалась слегка за изгородь, то она могла видеть площадку для игр в сиротском доме.
Малыши суетились там внизу в своих холстинковых балахончиках; они смеялись, и визжали, и играли в "кошку и мышку". Большое там было веселье. Мария-Каролина долго стояла, опершись на перила, и смотрела на их игры.
M-lle Leterrier находила новый исходный пункт для беседы.
Устало отходила Мария-Каролина от перил и шла за гувернанткой.
Внизу пели. Мария-Каролина знала песню. Это была хоровая игра с пением, -- одна девочка становилась в середине круга, растягивала свой передник и низко приседала, потом то же делала другая, и после этого танцевали они обе в середине круга, а остальные, схватившись за руки, кружились около них.
"По лужайке шел монах", --
пели хором все детские голоса.
-- Ваше высочество желаете спросить? -- сказала m-lle Leterrier. Она все еще не могла расстаться с ботаникой.
M-lle Leterrier часто говорила:
-- Ваше высочество желаете спросить?
Это был только façon de parler [манера говорить -- фр.]. Мария-Каролина не спрашивала. Она была так утомлена всеми этими поводами к разговору. M-lle Leterrier спрашивала за нее. Марию-Каролину это интересовало так мало. Послушно шла она, с своим странным серым, не по летам умным лицом, с томными глазами, рядом с гувернанткою и повторяла свои "да" и "нет". M-lle Leterrier подмечала фальшь ее "да" и "нет". Она начинала сердиться.
-- Ваше высочество не имеете никакого понимания природы, -- говорила она.
Пели там внизу, -- как они пели!
Да, это и есть то пение, под которое они танцевали.
"Эх, как весело мы пляшем, я и ты
Истоптали мы с тобой чулки и башмаки,
Истоптали мы с тобой чулки и башмаки".
M-lle Leterrier открыла муравейник.
В одно мгновение мысли m-lle Leterrier были в Sanssouci [Сан-Суси -- дворец Фридриха Великого в Потсдаме]. Это было старинное обыкновение m-lle Leterrier -- вспоминать Sanssouci. Ее первые ученицы были из дома Гогенцоллернов. M-lle Leterrier повела беседу о Фридрихе Великом. Теперь она нашла свой верный фарватер и со всеми своими исходными пунктами причалила к Sanssouci. Старая привычка!
Но, впрочем, m-lle Leterrier вспоминала скоро, что герцогиня была из дома Габсбургов. Ловким оборотом переходила она к Шёнбруну и кончала Мариею-Терезиею. Когда m-lle Leterrier доходила до Марии-Терезии, она делала паузу. Молча шли гувернантка и ученица рядом одна с другою.
И потом отрывочные вокабулы нарушали тишину.
Мария-Каролина повторяла вокабулы своим вялым голосом.
-- La pelouse, -- votre Altesse le sait... [Лужайка -- Ваше Высочество это знает... -- фр.]
-- Oui, mademoiselle, la pelouse. [Да, мадемуазель, лужайка -- фр.]
Час отдыха там внизу проходил. Звонил колокол, и детский шум, затихая, переходил в суетливое жужжание. M-lle Leterrier и Мария-Каролина достигали конца террасы. Сиротский дом лежал внизу прямо против них. Мария- Каролина видела двух маленьких тряпичников, которые боязливо убегали через двор в ворота. В открытые окна слышались голоса учительницы и детей, которые хором твердили склады.
Мария-Каролина стояла согнувшись, прислушиваясь.