— Не красней, девочка, — сказала Хестер. — И запомни: единственный способ приручить распутника — это убедить его, что в супружеской постели ты сделаешь его более счастливым, чем куртизанка.
— А как же любовь?
— Сначала страсть, потом женитьба, — продолжила Хестер.
Джулиана опустила ресницы, чтобы Хестер не заметила ее смятения. В сравнении с ее мечтами о романтических отношениях описание ухаживаний, как их изложила Хестер, звучало, мягко говоря, омерзительно.
Конечно, правильнее было бы желать признания в вечной любви. Она была сражена Хоуком в нежном возрасте восьми лет. Это было в тот год, когда умер отец. Летом Хоук приехал в их семейное загородное имение, и его поддразнивание помогло преодолеть печаль. Она обожала его, и позже, когда в семнадцать лет впервые появилась в свете, он танцевал с ней. Джулиана влюбилась и мечтала выйти за него замуж.
С того вечера Хоук никогда не танцевал с ней, но она решила, что он считает ее слишком молодой. Он ждал, когда она станет достаточно взрослой. Она была уверена в этом. И она не откажется от своей мечты.
— Ну-ну, не надо падать духом, — успокоила ее Хестер. — Главное — постоянно подогревать страсть мужчины, чтобы у него не было сил ей сопротивляться.
Во взгляде Джулианы появилась надежда.
— Прежде всего, научись призывно смотреть. Используй свои прекрасные голубые глаза.
Джулиана вздохнула, представив себе коленопреклоненного Хоука, который молит ее сделать его счастливейшим человеком на земле.
— Ну же, девочка. Ты выглядишь томящейся от любви. Притворись, будто ты хочешь заманить его в свой будуар.
— Но я этого никогда не сделаю. — Нет, совет Хестер ей не подходит.
— Конечно, — фыркнула Хестер, — тебе и не нужно так действовать. Ты всего лишь должна показать взглядом, что желаешь его.
Джулиана сцепила руки. Мама упадет в обморок, если узнает, что Хестер советовала ее дочери вести себя как проститутка.
— Ты страдаешь от неразделенной любви, но должна всячески это скрывать, — говорила Хестер. — Если он поймет это, ему уже больше не к чему будет стремиться.
— Но если я не выдам себя, он может подумать, что безразличен мне.
— Ты не должна демонстрировать нежных чувств.
Для распутника нет ничего более страшного, чем перспектива женитьбы. Они ценят свою свободу и своих любовниц.
Джулиана уставилась на свои колени, стараясь спрятать боль, терзавшую ее сердце. До нее доходили слухи о его любовницах, но она не хотела верить, что он такой же, как остальные мужчины.
— У тебя, девочка, лицо как вопросительный знак. Моему племяннику тридцать один год. Неужели ты думаешь, что он девственник?
Джулиана, разумеется, знала, что у него были женщины, но сама мысль об этом причиняла ей боль.
— Ну-ну. Мужчины — увлекающиеся создания, — сказала Хестер. — Уж такова их природа. Ты должна помнить об этом. И ты должна увлечь его чувственным очарованием.
— Но я даже не знаю, — Джулиана взглянула на Хестер, — обладаю ли я чувственным очарованием.
— Дорогая, — захихикала Хестер, — твое очарование очевидно для любого мужчины, у которого есть глаза. Но ты должна постараться, чтобы он заинтересовался не только твоей внешностью.
— Как я с этим справлюсь, если понятия не имею, что делать?
— Бросай на него страстные взгляды, дразни его. Но как только он начнет приставать, не подпускай его ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
Джулиана не могла себе представить, как Хоук пристает к ней или к любой другой женщине. Скорее, они пристают к нему.
— Если ты разыграешь свою партию правильно, сможешь вертеть им, как захочешь, — сказала Хестер. — Вот Анна Болейн держала Генриха Восьмого на поводке много лет.
И лишилась в конце концов головы.
— Ну, девочка, так ты хочешь его или нет? — спросила Хестер.
Нет, она не будет играть в грязные игры с человеком, которого любит. Идеи Хестер походили на уроки любви для куртизанок. Джулиана протестующим жестом вскинула подбородок, но у нее не хватило смелости произнести свои мысли вслух.
— Ты решила добиваться его своим способом, — понимающе сказала Хестер. — Но когда-нибудь ты еще вспомнишь мои советы.
На следующий вечер Хоук мерил шагами заставленную мебелью гостиную, дожидаясь выхода тетки и Джулианы. Накануне Хестер прислала ему список приглашений на предстоящую неделю.
Поразмышляв, он пришел к выводу, что ему не нужно следить за каждым шагом Джулианы. Она хорошая девочка и не совершит чего-либо неприличного. Он решил сопровождать Джулиану и Хестер нынче вечером, а в будущем, удостоверившись, что все в порядке, удалиться.
Дверь гостиной отворилась. Войдя, Хестер плотно закрыла ее и зашагала к племяннику, лиловые юбки колыхались от ее энергичных движений. Ее яркий, в жемчугах тюрбан венчало большое страусовое перо.
— Мне надо поговорить с тобой, пока не пришла Джулиана.
— Где она? — спросил Хоук.
— Переодевается.
— Это еще зачем?
— Затем, что она женщина. — Хестер измерила его взглядом. — Ее брат сказал, что не намерен торопить ее с замужеством, но я не раз размышляла об этом. Все знают, что он чересчур опекает ее. Он все еще считает ее слишком молодой. Видимо, он хочет лишить ее уверенности в себе, не признавая взрослой.
— Тетушка, она выйдет замуж, когда будет к этому готова, — заявил Хоук.
— Значит, ты отказываешь мне в помощи, — обиделась Хестер, — и все заботы возложил на меня.
— Что?
О Боже! Тетка вообразила себя свахой.
— Я думаю, она могла бы выбрать добродушного молодого человека, но боюсь, она в нем быстро разочаруется. Джентльмен постарше и поопытнее подошел бы ей больше. Юнцы плохо в этом разбираются. Они быстро остывают, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Тетя Хестер… — «Вот дьявол».
— Помолчи. Ты, знаешь, что это правда. Разумеется, ее избраннику не должно быть более тридцати девяти. Те, что старше, быстро теряют силы.
— Может быть, ты начнешь вести дела Джулианы? — У него уже не осталось сил выслушивать теткины сентенции.
В это мгновение дверь отворилась. Обрадованный столь своевременным появлением Джулианы, Хоук воскликнул:
— Вот и она!
— Простите меня за опоздание, — извинилась Джулиана.
Сквозь прозрачную ткань просвечивала розовая девичья нижняя юбка. Она выглядела целомудренной молодой леди. Хоук пересек комнату и склонился к ее обтянутой перчаткой руке.
Он собрался разрушить брачную схему тетки. Джулиана была женщиной, но совсем еще молодой.
Она уже отвергла множество предложений, и Хоук подозревал, что ей нравится быть первой красавицей бала. Вращаться в обществе. Она вправе наслаждаться молодостью столько, сколько пожелает.
Его внимание привлек медальон, висевший у нее на груди, который Джулиана теребила пальцами.
— Новая безделушка? — спросил он.
— Давным-давно отец подарил мне его. — Она раскрыла медальон.
Он судорожно сглотнул, когда она показала ему тонко выполненную миниатюру. На ней был изображен ее отец. Отец, который не обращал на нее внимания, поскольку она не была долгожданным вторым наследником. Этот мот временами становился добрым по отношению к жене, сыну, дочери.
— Я всего раз надевала этот медальон, — пробормотала она, опустив глаза.
Ему захотелось подарить ей самое дорогое украшение, чтобы она не носила дешевую подачку, которую отец соизволил вручить ей много лет назад.
— Она неописуемо красива, не правда ли? — раздался голос Хестер у них за спиной. — Теперь все мужчины падут к ее ногам.
Джулиана закрыла медальон. Ее глаза блестели, когда она взглянула на Хоука.
— Постараюсь не наступить на их распростертые тела.
Хоук хмыкнул. Это была та самая веселая Джулиана, которую он знал.
— Это моя девушка.
«Моя девушка». Все время, пока они ехали в экипаже, его слова эхом отзывались в голове Джулианы. Она продолжала смаковать их, когда они входили в палладианский особняк Бересфорда и медленно поднимались по лестнице. Когда они сообщали свои имена, Хоук улыбнулся ей так, что сердце растаяло. Потом Хестер заявила, что у нее нет сил, и неспешно проследовала к стульям, которые были заняты пожилыми леди и девушками, оставшимися без кавалеров.