Выяснилось, что рузляевская и слоновская группировки обменивались заказами и киллерами. Убийство в Тольятти едут исполнять рязанские, а в их город для этого отправляются тольяттинские.
Доходило до курьезов. Киллеры, приехавшие из Рязани в Тольятти, творчески подойдя к процессу, решили убрать одного из коммерсантов, живущего в Зеленой зоне Тольятти, там у него особнячок был. Приехали и решили кардинально разобраться, сделали два выстрела из гранатомета, но ошиблись зданием! Они же не местные, поэтому сориентироваться им было не просто.
В СИЗО Рязани по показаниям задержанных было раскрыто 54 заказных убийства, совершенных на территории Тольятти в течение пяти лет. Рекордное число!.. На допросах бандиты рассказали, где прятали свои стволы. По месту проживания и в гаражах было изъято около 200 единиц разнообразного огнестрельного оружия: автоматы, пулеметы, мины, огромное количество боеприпасов. Иванов и Булаев также признали, что совершили убийство начальника МОБУ города Тольятти Дмитрия Огородникова.
Есть в Старом городе в Тольятти кладбище. У самого входа – скорбная аллея черных обелисков с портретами мальчишек в тельняшках, парадных мундирах с наградами, которых они никогда не надевали. Город достойно похоронил своих ребят, погибших, выполняя воинский долг.
А рядом тянутся бесконечные ряды других обелисков. Тоже из черного мрамора. Такие же столики и скамейки для посетителей. Даты смерти у всех – начиная с 1992 года. Долгие черные ряды. Богатые похороны. Люди Вдовина лежат в одном месте, Рузляева – в другом.
А уцелевшие бандиты из группировок, ликвидированных правоохранительными органами, получили солидные сроки заключения. Иванов, Булаев и Сидоренко сели на пожизненное.
Квартирное тело
В эпоху криминально-рыночного капитализма Московская область стала необъятным тайным кладбищем. Тела бандитов, убитых в междоусобных разборках, ликвидированных конкурентов по бизнесу, нежелательных свидетелей и прочих жертв вывозили из огромного мегаполиса в подмосковные леса и болота, где и находили последнее пристанище.
9 апреля 1998 года печальный список жертв пополнился. Недалеко от дороги, соединяющей Дмитровское и Ленинградское шоссе, случайные прохожие обнаружили обнаженный труп неизвестного мужчины с огнестрельными ранениями головы.
Эксперты установили, что неизвестный был убит чуть больше двух недель назад, примерно 23–25 марта 1998 года, из неустановленного огнестрельного оружия, снаряженного картечью.
Все попытки оперативников уголовного розыска и следователей прокуратуры Дмитровского района установить личность убитого успехом не увенчались, так как лицо его было изуродовано. К тому же в одной только Москве на то время было более двух тысяч пропавших без вести.
6 сентября 1998 года в этих же местах Дмитровского района сыщики получили, говоря на профессиональном жаргоне, еще один висяк. Грибниками был найден обнаженный труп мужчины, наспех присыпанный чем попало, тоже с огнестрельными ранениями головы. Экспертиза показала, что убит он был три дня назад из неустановленного пистолета иностранного производства.
На размышления наводил тот факт, что оба преступления по многим признакам были схожими. Характер совершения убийств – выстрел в голову, обнажение трупа и демонстративное нежелание спрятать тела. Все это говорило об одном почерке. Да и жертвы были, как говорится, одного разлива: запойные мужики. Вскрытие показало, что оба страдали циррозом печени.
Начальник 2-го отдела МУРа Дмитрий Бажанов, его заместитель Вячеслав Ильин, оперативники Павел Семенов и Игорь Золотов взяли в разработку сразу несколько версий: бытовая ссора, разбойное нападение с целью ограбления. Но особенно тщательно они стали отрабатывать, конечно же, убийство из-за квартиры. В эпоху рыночных отношений такие преступления буквально захлестнули российские города. На бандитском жаргоне потенциальных жертв с редким цинизмом называли «квартирными телами».
Из мужчин, пропавших без вести, особо заинтересовал сыщиков Борис Калякин, проживавший на севере столицы по адресу улица 800-летия Москвы, дом 11. Давало повод для размышлений и то, что его квартира находилась неподалеку от Дмитровского шоссе, ведущего в одноименный район, где и были найдены неопознанные тела.
Была у Калякина сожительница Елена, родила ему дочь. Потом они расстались, а за четыре месяца до исчезновения Борис разрешил Елене и дочери жить у него, правда, без прописки.