За обедом Нури снова заговорил о Карме:
— Она очень хорошо танцует и поет, — обратился он к Равинанде.
— Возможно, этому ее научили в рабстве.
Нури задумался.
— Почему она плакала?..
— Что?
— А может Карма полюбила принца?
— А-а-а, ты об этом… Не знаю, раджа. Я только не хочу твоей смерти, ведь сын Багалала стал Махарадже как родной.
— Я вовсе не собираюсь так глупо умирать. Не тревожься, мудрейший… Махараджа все еще держит Карму взаперти?
— Нет. Она может свободно гулять в садах и по женской половине дворца.
Вернувшись в свои покои, Нури поинтересовался у слуги:
— Как приняла подарок женщина?
— Благодарила за щедрое подношение, всемилостивый господин, — поклонив-шись, ответил тот.
— Больше ничего не сказала?
— Нет.
— Узнай, куда выходят окна ее комнат.
— Слушаюсь, мой господин, — поклонился слуга и удалился.
Нури присел на ковер и стал размышлять. «Без сомнения, она поняла от кого подарок и теперь будет наблюдать за мной. Пойдем от обратного. Если все тянутся к ней, она — от них, а если я — от нее, тогда она будет заинтригована. На том и остановимся…» Раджа хитро улыбнулся и, поднявшись с ковра, отправился к Махарадже.
Звучала чарующая мелодия ситара. На берегу расположился небольшой пикник. Равинанда потчевал ученых гостей. Тут же перед ними придворные танцоры оживляли образы эпических поэм в костюмированных сценках.
Нури время от времени поглядывал на окна Кармы. Та, лежа на ковре, читала увесистую книгу в тяжелом золоченном переплете, изредка погружаясь в раздумье.
Наконец, поэты решили посоревноваться в своем мастерстве.
Дернув за струну музыкального инструмента, седовласый творец песен прикрыл глаза от избытка нахлынувших чувств и заголосил протяжно:
Услышав пение, девушка оторвалась от чтения и прислушалась.
Отложив книгу, она подошла к окну и, спрятавшись за портьеру, осторожно выглянула.
— Друзья мои, — обратился к собравшимся сухонький старичок. — Позвольте мне высказать мысли, только что посетившие мою почтенную старость.
— Конечно, уважаемый, — отозвались певцы.
Карма улыбнулась незамысловатым строчкам. А белобородые поэты уже восхваляли красоту женского тела и лица, восторгались любовью и юностью красавиц, сравнивая их с цветами, небесными светилами и природными явлениями.
Настала очередь Нури петь свою песню. Раджа дотронулся до струн ситара и начал повествование. Он рассказывал слушателям не только о физической красоте женщины. В его словах она стала мудрой и верной помощницей мужа, ласковой и заботливой, чуткой и таинственной, умной и знающей, сильной и мужественной. Вся песня была пронизана уважением к хрупкому и изящному существу.
Карма присела у окна и, продолжая слушать песню раджи, задумалась, иронично улыбаясь и поглядывая через резную решетку на поющего гостя. Нури не видел Кармы, но колыхание портьеры сказало, что он не остался незамеченным.
Вечером, гуляя по саду, он присел на скамейку под пальмой и стал записывать стихи, лившиеся сплошным потоком из недр его души…