Должна ли я что-то чувствовать после инициации? Если должна, то почему не чувствую? Только сердце предательски ёкает, когда вспоминаю поцелуи мага. Влюбилась. Однозначно. Нельзя! Призраки не чувствуют! Призраки не любят!
Отбросив все мысли, я вышла из ванной. Всё равно эти самокопания ни к чему не приведут, так зачем тратить нервы впустую? И вообще, у меня на носу важный ритуал!
Кстати, о нём. Нужно проверить всё ли готово, и договориться со служителем храма Аррейи. А ещё узнать подробности проведения ритуала у ведьмы. Наметив примерный план действий, я спустилась в сад. Вчера целый день не видела Ириску, соскучилась!
- Ну, наконец-то! – Проворчал василиск, находясь в одном из моих обликов – блондинки с невинными голубыми глазками. Миленько так со стороны смотрится, да.
- Вижу, моя инициация на тебя повлияла? – Усмехнулась я.
- Я вчера много размышлял о своей силе, которую получил от тебя, - начал разговор василиск, уводя меня к беседке, - и понял кое-что. Я могу принимать только твой облик, так? – Он вопросительно посмотрел на меня, будто это и так не ясно, сам же говорил об этом вчера! Но я кивнула, и василиск продолжил, - но ведь это, - он обвёл руками своё тело, - ведь тоже ты! Значит, я могу принимать любой облик, в котором видел тебя!
В его словах есть что-то, да. Пока я задумавшись о словах змея, сидела и смотрела на цветы около беседки, не заметила, как василиск приблизился ко мне настолько, что я почувствовала его дыхание у себя на лице. Повернувшись, столкнулась с жёлтыми змеиными глазами, в которых с каждой секундой зрачок становился всё тоньше и тоньше. А я сидела, смотрела в его глаза и понимала, что сделаю всё, что прикажет этот змей. Тряхнула головой, прерывая зрительный контакт и сбрасывая с себя пелену гипноза василиска. Не будь он моим василиском, я уже давно стала бы его марионеткой.
- Шшшто ты говориласс про иницссиацссию? – Прошипел змей, а я чётко увидела раздвоенный язык меж его губ. Вкупе с миловидным девичьим лицом жёлтые глаза с вертикальным зрачком и этот змеиный язык смотрелись отвратительно. И страшно.
- Что говорила? – Пропищала я.
- Кто поссмел? – Продолжал шипеть змей.
Мне пришлось рассказать весь вчерашний день Хранителю: с того самого момента, когда вышла рано утром из дома, до того, как вернулась сегодня утром. Подробности ночи, конечно, упустила, лишь сказала, что инициировалась. По собственному желанию и согласию. Змей немного успокоился, но пообещал «оторвать всё, что можно оторвать, этому наглому фокуснику за то, что воспользовался ситуацией». Я пыталась ему доказать, что пришла к магу сама и с определённой целью – с целью инициации, но змею мои оправдания, как об стенку горох! Плюнув на это бесполезное дело, я решила обсудить с ним предстоящий ритуал.
Проговорив с «очень умной блондиночкой» почти три часа, я всё же пошла к ведьме в надежде, что она посвятит меня в тонкости ритуала. Как и ожидалось, я нашла её на кухне.
- Ну, а что тебе рассказать? – На все мои вопросы Велена отвечала одинаково, - тут всё просто.
Так никакой чёткости не добившись от неё, я пошла в храм. Договориться со служителем о ритуале на закате не составило особого труда. Храмовник оказался очень живеньким старичком и совсем не таким хмурым и злобным, как его описывали мне местные жители. Всё, что от меня требуется – это жертва богине. Сначала я подумала, он заставит меня убивать какую-нибудь несчастную курочку над алтарём в храме, а нет, всё куда проще. Мне нужно лишь капнуть своей крови на ладонь статуи Богини. Если жертву примут, я могу проводить ритуал, если нет, придётся искать либо другой храм (но вероятность, что Богиня разрешит проводить его даже в другом храме почти никакая), либо другой день (здесь вероятность благосклонности Богини больше).
Я подошла к статуе, достала кортик, который всегда при мне.
- Я, Мириана Сиел, - прошептала я, - прошу тебя, Повелительница Смерти, Владычица мира За Гранью, Темнейшая Аррейя, позволь мне вершить магию в стенах дома Твоего. Прими мою жертву в знак покорности воле Твоей. – Традиционные слова для жертвоприношения в храме любого Бога. Закончив фразу, я рассекла ладонь, и кровь закапала в протянутую ладонь статуи.