Надо заметить, это по-человечески, вошёл в моё положение.
Думаю, стоит уточнить, в чём именно моя цель. Я сталкер, по-простому, проводник, наёмный естественно, обладаю чутьём, знаниями и военным ремеслом.
После войны в системе земного строя появились сбои, у животных они не так сильно проявились, это я упоминал, а вот в обычных локациях стали появляться аномалии. Помниться я читал рассказы про определённую зону, где было, что-то вроде этого, только там они убивали людей, в отличие от этих. Тут они были порталами. Разными, одни перемещали в прошлое, другие только в будущее, третьи перемещали на большие расстояния на всём земном шаре, некоторые на малые, а некоторые вообще на континенты, кстати это и служило на руку ведению боя на всём мире, другие проводники как за деньги проводили на чужие территория целые армии, естественно за отдельную плату, это помогало прогрессировать войне. Были даже такие аномалии, что перемещали на другие планеты, это были самые опасные, ведь они перемещали и на пустые, не экзопланеты. Их все можно отличать, но не привыкший человек даже не заметит её, это лёгкий дымок, туманность, которая имеет определённые цвета, слабый еле заметный цвет говорит о её силе, чем слабее, тем она сильнее, значит ей не нужен перезаряд и расстояние её действия дальше, будь это время или континент. На все аномалии есть свои нюансы, и я, когда началась война посветил жизнь этому изучению.
Всё из-за той детской картинки, где я увидел свою пропавшую мать, и через секунду её возможно убили. В голове периодически она мелькает, и сидит мысль, что я могу её спасти, знать бы где и когда. Как сказал мне школьный психолог, когда меня к нему отправила учительница (из-за того, что в моих рисунках преобладают чёрные тона), это всё сон, желание преодолеть невозможное, просто надо смириться, с утратой. Ему было легко говорить, тогда подумалось мне, ведь он имеет профессию, деньги, работу, какое ему дело до детских проблем.
И вот поэтому меня назвали проводником, и именно поэтому я почётный гость, без таких как мы давно бы уже война перетекла в обычное выживание.
Ч. II
Солнце степенно поднималось выше, даря всё больше света и тепла. Небосклон постепенно стал меняться из розового цвета в голубой. Там, где-то вдали, где начинался лес, стайка ворон испуганно перекочевала с деревьев куда-то дальше. Ветерок, прохладным весенним утром прошёлся по траве. Постепенно стало слышно нарастание пения птиц, над только распускающимися цветочками уже летают новые бабочки, пчёлы. Тепло берёт верх над старым холодом, недавние дожди и кажется вот-вот сошедший снег, это уже прошлое. Мир снова расцветает, ему не нужна помощь, ему нужно лишь не мешать. Кажется, не было никакой войны, не было бомб, смертей, уничтожений. Кажется, мир просто остался тем, кем и был, он снова прекрасен, снова жив, тут нет человеческого духа, как оказалось столь опасного и губительного для него. Вся природа перестала замечать человека, и возможно правильно, и даже его не только надо не замечать, его надо останавливать. Наводнения, землетрясения, всё это аллергия на человека, а ни как говорят учёные следствие движения плит. Конечно возможно они в чём-то правы, но и в моём утверждении тоже есть логика.
Тишина.
Обычная, тишина, где нет слов, есть лишь слабо заметное жужжание насекомых, и чирикание птиц. Это уже конечно не то, что представляется при этом слове, но лучше нет ничего. Просто наблюдать за жизнью и жить самим. Мысли куда-то исчезают, нет желания говорить, нет желания что-то делать, только смотреть, боясь спугнуть этот миг, миг в котором и есть ты, всё твоё нутро, вся твоя жизнь, вся твоя суть. Но всему этому волшебству и не известно, что есть рядом человек, им без разницы куда он пойдёт, как и ему о том, куда улетит бабочка или какое другое насекомое. Быть может в этом и есть проблема? Не думать о других, не о таких же как ты, а о тех, чей мир зависит от человека.
А трава продолжала шуршать, тихо, еле заметно. Вот, ломая тонкие стебельки опускается ботинок, оставляя след в виде вмятины. Тихая поступь продолжала идти, оставляя еле заметные очертания подошвы, на только недавно выросшей зелени. Одежда была военной, только из экипировки одеты только штаны, всё остальное было в руках, а на правом плече рюкзак, с винтовкой. Хоть весна ещё ранняя, но припекает уже сильно, наверное, градусов двадцать пять по Цельсию.