Пролетев расстояние до автомобиля за считанные секунды, он залег от него метрах в десяти. Сквозь грязные, давно не мытые стекла он разглядел сидевший за рулем мужской силуэт. На заднем сиденье он увидел смутный образ застывшей, как манекен, Усуповой.
Пока Иван вглядывался в машину, Галина с исказившимся от ужаса лицом кляла на все лады Левинсона.
Черт ее попутал связаться с этим негодяем! Он и не собирался платить ей никаких денег, а просто использовал ее в своих грязных целях, чтобы потом расправиться как с лишним свидетелем!
Трясясь от страха за свою жизнь, Галина припомнила все его угрозы и содрогнулась от ужаса.
Внимательно наблюдая за ней, поигрывавший пистолетом Шулех ухмыльнулся:
— Если только ты соврала насчет слим-карты, считай себя покойником! Я с большим удовольствием проедусь колесом по твоей прекрасной головке и раскатаю ее по асфальту в большую лепешку!
— Я сказала вам правду! — истерично выкрикнула Галина, не в силах отвести взгляда от смотрящего ей в живот черного ствола пистолета. — Она лежит в такси!
— Посмотрим, — хмыкнул Шулех, держа палец на спусковом крючке оружия. — Левинсон скоро вернется, и все станет ясно…
Различив полный отчаяния крик женщины, Иван нахмурился. Что мог означать ее вопль?
Недоумевая, он решил не забивать сейчас этим голову, прекрасно сознавая, что в его распоряжении слишком мало времени.
Не теряя драгоценных секунд, он беззвучно положил на землю пластиковый пакет и выскочил из кустов.
Подлетев к дверце водителя, он дернул ее на себя. Ухватив за шиворот вскрикнувшего от неожиданности Шулеха, рывком выбросил на дорогу. Заметив блеснувший в его руке пистолет, он ударил каблуком по его руке.
С вылезшими из орбит глазами Шулех застонал и, выпустив оружие, схватился здоровой рукой за отдавленную кисть.
Отшвырнув ногой пистолет, Белборода вскочил за руль и крутанул ключ зажигания. Включив скорость, он снялся с ручного тормоза. Только когда машина сорвалась с места, взглянул в зеркало на ошалевшую Усупову.
— Эй, красавица, ты еще помнишь меня? — ухмыльнулся он, глядя в ее белое, как мрамор, лицо.
Однако Галина, продолжая бездумно хлопать расширенными от изумления глазами, не издала ни звука.
— Что было нужно тому жирному борову с пистолетом?
Иван понял, что здесь что-то не то: пассажирами этой машины были скорее всего далеко не случайные люди. Но кто они? Зачем им понадобились материалы Усуповой?
— Эй, так ты ответишь мне или нет? — спросил Иван.
Галина попыталась что-то произнести, но это было выше ее сил. При мысли, что она вновь угодила из огня да в полымя, ей так стало тошно, что рот ее превратился в бесформенную дыру. Она запрокинула голову и в отчаянии разрыдалась.
— Успокойся! — резко скомандовал Белборода, не желая слушать издаваемых ею звуков, мало чем отличавшихся от животного воя.
— Эй, я сказал успо!..
Раздавшийся в этот момент треск выстрелов оборвал его на полуслове.
Пригнув к рулю голову, Иван быстро переключился на четвертую передачу. Выжимая из двигателя все, что только возможно, подумал, что до его «волги» этому рыдвану далеко.
Застучавшие по багажнику пули заставили его резко крутануть руль в сторону, и машина, взвизгнув покрышками, шарахнулась к левой обочине.
Вскрикнув от страха, Усупова растянулась на заднем сиденье и затихла, как перепуганная до смерти мышь. Несколько пуль пробили над ней стекло. Иван поспешно дернул руль вправо. Звон попавшей в заднюю стойку пули подтвердил верность его решения.
Продолжая шарахаться вдоль дороги под аккомпанемент врезавшихся в кузов смертоносных кусков свинца, он достиг парой секунд спустя шоссе. Не сбавляя скорости, он вылетел на него в нарушении всех правил.
Несущаяся навстречу какая-то иномарка нетерпеливо подала звуковой сигнал и, резко приняв к обочине, промчалась мимо него на бешеной скорости.
Увидев ее, Левинсон ударил по руке тщательно прицелившегося Зеймица. Пуля, готовая пропороть лакированный бок иномарки, ушла вверх.
— Кретин! Смотри, куда стреляешь!
— Что вы делаете? — прохрипел Зеймиц. — Я бы сейчас грохнул этого чертова угонщика! Из-за вас мы окончательно упустили Усупову!
— Дурак! — Левинсон подскочил к растянувшемуся на дороге Шулеху. — Вставай, растяпа. На счету каждая секунда!
Шулех оторвал от асфальта сморщенную от боли физиономию и посмотрел на Левинсона.
— Вставай же! — нетерпеливо повторил тот, и у Шулеха помимо воли изогнулись от изумления брови. Он думал, что Левинсон из-за Усуповой сейчас отделает его, как мочалку, но этого почему-то не произошло.