– Тридцать восьмой же? – насупленная Настя кивнула, следя за тем, как Имагин перемахивает через стойку, достает пару коньков, протягивает ей, другие берет себе.
– Я вас оставлю, ребят, как закончите, наберешь, Глебыч, – мужчина же, который их встретил, снова протянул руку, пожал Имагинскую, улыбнулся Насте. – Это высшая степень доверия, каток для хоккеиста – святое! – он возвел палец к небу, а Настя почему-то смутилась.
Вспомнила, как ее когда-то не слишком впечатлил хоккейный матч, и перед Глебом стало стыдно. Он ведь действительно все это любит. И сюда ее привез потому, что любит. В надежде, что ей тоже понравится…
– Пошли, – снова перемахнув через перегородку, Глеб потянул ее к лавкам, предназначенным для переобувания.
Сам он надел коньки быстро, а ей было велено ждать. Ну она и ждала. А потом следила за тем, как профессионал шнурует обувь уже на ее ногах.
Всегда было интересно, как это делается правильно, насколько должно быть туго, где свободно, но никакого секрета в действиях мужчины не заметила.
– Каталась раньше? – закончив, Имагин поднял взгляд. Он смотрел восторженно, будто опьянел от близости льда, а Настя насторожено. Мотнула головой.
Ей интересна была реакция – разочаруется или нет. Он вообще никак не отреагировал. Взял за руку, повел в сторону створок, отделяющих лед от комнаты.
– Значит, будем учиться, – решительным движением открыл их, снял замок с перил, служащих бортом, ступил на лед, развернулся, вытягивая вперед руки. – Давай, не бойся. Просто шагай.
И смотря прямо в глаза Глеба, Настя шагнула.
Надо льдом уже разносилась музыка, видимо, одобренная Имагиным, ритмичная. Слишком, как для новичка. А лед скользкий. Тоже слишком, для новичка.
Глеб продолжал держать Настю за руки, терпеливо объясняя.
– Смотри, согни немного ноги в коленях, вот так, видишь? – показал, Настя кивнула. Попыталась согнуть, пошатнулась, но Глеб удержал. – Молодец. А теперь делай скользящее движение. Как в вашем балете, носки не прямо, а немного в стороны. И не бойся, главное. Кто больше боится, тот раньше падает. Давай.
Глеб посмотрел так, будто делился уверенностью, а потом опустил взгляд на ноги, следя за тем, как она делает первый шаг.
– Вот видишь, не страшно, – улыбается, снова скользит. Он же, не выпуская ее рук из своих, медленно двигался спиной вперед. Поддерживая, когда собиралась отклониться назад, когда пыталась зарыться зубцами конька в лед, когда начинало разворачивать на месте.
Настя же изо всех сил старалась… Старалась делать вид, что не умеет. Ей самой казалось, что попытка заведомо провальная, но Имагин, кажется, повелся. И из-за этого хотелось триумфально улыбнуться, а потом оттолкнуться, уносясь вперед. Он устроил сюрприз ей, она собиралась устроить ему. Только сначала еще немного поделает вид… Очень уж приятно, когда он вот так трясется, обучая…
– Попробуешь сама? – когда поступило такое смелое предложение, они успели сделать уже три круга. Глеб держал Настю за руки. Чаще – за обе, но несколько раз отпускал одну, отъезжая в сторону, чтоб девушка попыталась хоть немного научиться держать равновесие. Как для новичка – получалось у нее неплохо. Глеб даже успел уже составить в мыслях график, по которому им предстояло заниматься, если ей, конечно, понравится…
– Ага, – Настя же, высвободила руку, схватилась за перила, остановилась, посмотрела на Имагина, улыбаясь. – Попробую, только давай ты сначала покажешь, как катаются настоящие мужчины, хорошо? – сделав вид, что смертельно устала, Ася облокотилась о бортик, посмотрела выжидающе.
Благо, артачиться Глеб не стал, клюнул в губы, усмехнулся, тут же отъезжая задом, немного виляя. Мужчина достиг противоположного борта… а потом погнал… Это было красиво. Следить за тем, как проносится мимо, как поворачивается на огромной скорости, как тормозит у места, где стоит Настя, царапая лед, создавая звук схожий с тем, которые издает мотор спортивной машины при разгоне. Тормозит, практически вкапываясь в ледовую поверхность, касается ее губ, а потом отталкивается, чтоб нестись на очередной круг.
Он любил этот лед. Так же, как лед любил его. За него было не страшно – не упадет, не споткнется, не запнется. Разгонится до невообразимой скорости, снова развернется, тут же замедляясь, красиво скользя, перебирая ногами, а потом снова разворот и на разгон…
Настя наблюдала за ним, затаив дыхание. Это было безумно красиво. Вряд ли она танцевала так красиво, когда он заметил ее в Бабочке. А произойди все иначе – стой она у бортика, когда он катается, влюбилась бы? Наверняка в тот же миг.