Настя помнила, как несколько раз они с мамой приходили вечером в ресторан, в котором работал Владимир, слушали папу, хлопали, уминая вкуснющие пирожные. Это было чуть ли не лучшее воспоминание ее детства, но только теперь, став на десять лет старше, Настя выудила из памяти безразличные лица 'благодарных' слушателей, звучно ржущих наперебой с папиным пением, братков, вкладывающих во время рукопожатия в ладонь отца купюры, делая заказ на десятый по кругу 'Централ'. Лучшее воспоминание для ребенка было печальными буднями взрослого, мечта которого разбилась о быт и необходимость выживать.
Владимир Веселов никогда не унывал, не жаловался – фамилия обязывала. Работал, пел, даже из своей ресторанной карьеры пытаясь извлечь удовольствие, а по выходным у них дома собиралась компания друзей, вот тогда Володя и отводил душу. Мужчина брал в руки гитару, сначала дразнил всех переборами, на которые в грудной клетке Настюши что-то отзывалось довольным урчанием, потом хитро улыбался, отбрасывал с лица волосы, начиная сеанс гипноза своим голосом. Иногда к предложенным отцом песням присоединялись, раскладывая их на два, три голоса, но чаще предпочитали слушать. А Настя же всегда слушала и смотрела на своего бога, забывая закрыть рот. Он был идеальным. Красивым, сильным, смелым, добытчиком, самым умным. Это он отвел ее на первый урок в балетный класс. Он дома смотрел на ее потуги скрутить шене, предварительно растащив всю мебель по углам, чтоб маленькая не поранилась. Он гордился ею, приходя на открытые уроки. Он верил, что у дочки все будет не так, как у него. Видел Настю звездой балета, мечтал о том, как будет сидеть в партере, наблюдая за бенефисом собственного ребенка, и он добился бы своего. Непременно, обязательно. Если бы прожил больше, обязательно добился бы.
– Пел, но не от хорошей жизни, – Наталья, как и дочь, нырнула на время в воспоминания, а теперь медленно возвращалась в реальность, в миллионный раз проходя через осознание того, что былые годы не вернуть.
– Мамочка, все хорошо, – бросив еще один взгляд на часы, Настя поняла, что отведенное на отдых время подходит к концу. – Ты разберешься с работой, я не завалю сессию, найду место в какой-то школе, буду учить деток. На нас с неба упадет сундук с кладом, мы выиграем в лотерею, получим наследство от какого-то неизвестного заграничного родственника. Нужно только чуть-чуть потерпеть, и все у нас непременно будет хорошо.
Улыбнувшись, Настя встала с диванчика, схватила чашку с горячим еще чаем.
– Твои слова, да богу в уши, Настенька, – мама покачала головой, но спорить не стала. Развернувшись к доске, вновь занялась готовкой. – Через полчаса ужинаем.
– Угу, – выйдя из кухни, Настя сделала еще один глоток из чашки, качая головой. Сейчас девушке казалось, что со всеми их проблемами справиться может только тот самый сундук с кладом или счастливый лотерейный билетик.
Проходя мимо письменного стола, Ася активировала телефон, проверяя, не пришло ли новое сообщение. Пришло. Женечка побаловал ее смайликом. Таким многозначительно-миленькой подмигивающей мордашкой. Мол, 'ты помнишь, как много я сделал для тебя?' или 'будь умницей, больше не позорь меня перед Имагиным'. Фиг поймешь, что значит эта мордашка, но отвечать на нее точно не нужно.
Забравшись на кровать, поставив на колени ноутбук, Настя снова забегала взглядом по буквам. Со всем разбираться нужно постепенно. Завтра – экзамен, остальное – позже. А вдруг мама уже к субботе будет счастливой обладательницей новой работы, а она сама не менее счастливой обладательницей пятерки? Всякое ведь может быть.
***
Чуда не случилось. Пятерку заработать не удалось, зато получилось списать на неплохую четверку, работу мама пока тоже так и не нашла, но появилось несколько швейных заказов – все же пора школьных выпускных.
А еще Настя выздоровела, успела начать подготовку к следующему экзамену, вручить маме оставшиеся деньги и теперь с легким кошельком и тяжким сердцем собиралась на работу.
– Насть, а, Насть? – именно во время этой подготовки к ней в комнату и ввалился Андрюша. Ввалился без стука, плюхнулся на кровать, окидывая сестру загадочным взглядом.
– Что? – если раньше она лишь улыбнулась бы в ответ, то теперь занервничала. Насте казалось, что все и каждый в курсе того, где она танцует, а подобные взгляды будто кричат 'я все знаю! Ты у меня на крючке! Позор!'.
– А у нас сегодня такое было… – парнишка поиграл бровями, расплываясь в улыбке. В такие моменты он становился безумно похожим на отца. Настолько, что мама иногда не сдерживалась, закусывая губу.
– Что же такого у вас сегодня было? – девушка закончила сборы рюкзака, повернулась к брату.