Что Имагин забыл у входа в ее университет – вопрос. Может, ждет кого-то? Например, Инну Кашнир с исторического – красивая рыжая девушка, знатная тусовщица, да и не глупая. Или Катю Глущенко, однокурсницу Насти, которая профессионально занимается фигурным катанием, а диплом получает так – потому что нужно. Или…
Лежавший на столе телефон издал устрашающий звук – один, второй, третий. Настя схватила его, а потом, не дожидаясь, пока любопытные успеют заглянуть на экран, скинула. Трусливо, по-детски, как нашкодивший ребенок. Скинула звонок Имагина. Бросив почему-то испуганный взгляд за окно, она увидела, как мужчина недоверчиво смотрит на экран своего мобильного, а потом снова подносит его к уху.
И снова звонок – ей.
– Алло, – сердце куда-то ускакало, и, судя по всему, вернуться не обещало, мчась с каждой секундой все быстрее.
– Почему скидываешь? Ты в университете или уже ушла? Нужно поговорить.
Настя как завороженная следила за прохаживающим вдоль автомобильного бока мужчиной, который держал телефон у уха и что-то вещал… определенно ей.
– Ммммм… А вы… Поговорить? – люди за столом как-то подозрительно затихли, бросая любопытные взгляды в Настину сторону.
– Поговорить, Настя. Желательно, быстрей.
– О чем?
Он остановился, развернулся лицом к ней, точнее он-то не знал, что к ней, но стал так, что даже выражение можно было рассмотреть. Он усмехался.
– Ну если бы я хотел поговорить по телефону, я бы, наверное, не просил встретиться лично.
Конечно, можно было сказать, что она уже уехала, причем за город, причем по не асфальтированной дороге, верхом на слоне, в сторону Индии, но Настя не решилась. Окинула взглядом любопытствующих, а потом ответила тише, чем говорила до этого.
– Я вижу вас, подойду через минуту, – и сбросила, вложила в ладонь растерянной Оли купюру, а сама понеслась к выходу.
***
Глеб во второй раз отнял трубку от уха, бросая на нее удивленный взгляд. Деловая колбаса Настасья Батьковна мало того, что не с первого раза взяла, так во второй еще и сбросила, не дав толком слова сказать. Видит она…
– Добрый день, – девушка подлетела не со стороны проходной в университет, схватила его за руку, увлекая куда-то в сторону. Если точнее – за машину.
То ли офигев, то ли обрадовавшись, Глеб даже сопротивляться не стал. Послушно обошел автомобиль, остановился там, где велено, дождался, пока на него вскинут не самый доброжелательный взгляд.
– Добрый, – а потом кивнул, копируя позу девушки – руки на груди, ноги на ширине плеч, в сочетании со сведенными на переносице бровями – впечатляет.
– Как вы меня нашли?
– Пирожок – трепло.
Настя прикусила язык, мысленно обругав и себя, выдавшую целую кучу информации, которую выдавать не должна была, на том единственном ужине с Пиром, и его, действительно бывшего треплом.
– Так что теперь я знаю о тебе все, Настя Веселова… – Глеб хмыкнул, а вот девочка, судя по всему, не обрадовалась, только смотреть стала еще более враждебно. Да, перегнул, напугал, придется исправляться… – Нам действительно поговорить нужно, может, пообедаем где-то?
– Нет, – Настя уверенно мотнула головой, не допуская даже возможности настаивать. После последних его слов, она почувствовала себя ужасно некомфортно. Неприятно слышать, что кто-то 'знает о тебе все'. Особенно, если ты сама бы очень не хотела, чтоб этому кому-то вообще было до тебя дело. А Настя ведь не хотела … Во всяком случае, себе об этом девушка повторяла по десять раз на дню.
– Ладно, как хочешь. Поговорим здесь, – Имагин окинул взглядом проходную, снующих по тротуару студентов, а потом снова повернулся к Насте. – Я уезжаю на несколько дней, возможно, к твоей… смене в Бабочке, – мужчина задумался. Видимо, долго подбирал слово, – могу не успеть.
– И что?
– А то, что без присмотра оставлять тебя – чревато.
– А вы, значит, снова следите?
– А то ты не заметила, – Имагин вскинул бровь. Мол – ну давай, соври, что не замечала, или не соври, но тогда объясни, почему не стала выяснять.
Асе пришлось зло промолчать.
– Так вот, я уезжаю, соответственно, нужно что-то решить…
– Что решить? – Настя не знала, как реагировать. Совсем. Вообще. Ни грамма. Посторонний человек заявляет, что следит за ней, ставит перед фактом, что на какое-то время следить перестанет, а потом предлагает… что-то в этой связи решить.
– Мне достаточно будет честного слова, что ты не станешь встревать в нехорошие ситуации, говорить с плохими людьми и шляться по улицам ночами. Все. Хотя нет… Дай еще телефон, пожалуйста.
Не то, чтоб ее реально спрашивали, воспользовались ступором, выцепили сжатый в кулаке телефон, провели какие-то манипуляции.