– Это все мое, понимаешь? – а потом Имагин снова ожил, прошелся поцелуями по животу вверх, до основания шеи. – И я не хочу, чтоб на тебя другие там смотрели…
Он так и замер, смотря на нее. Чувствуя свою вину и осознавая, что иначе не может.
Сначала пытался просто не ходить в клуб, когда она там танцует – вроде как если не видит, значит, это не происходит. Абстрагировался, прибегал к каким-то дебильным психологическим техникам, которые должны помочь справиться с патологической ревностью. А потом дожидался, пока освободится, молча отвозил домой, приезжал к себе… лютовал, как придурошный. Придурошный, который не имеет права ей что-то запрещать или позволять.
Потом обнаружил, как ему казалось, идеальный выход – нашел работу матери. Думал, Настя тут же сама уволится, но нет. Ей нужно было перестраховаться. Теперь предстояло дождаться, когда ее мать уверится, что эта работа постоянна.
А в какой-то момент Глеб понял, что просто не может. Не может не представлять, и позволить тоже не может. Ему это не просто не нравится. Он уже Баттерфляй ненавидит только за то, что Настя там танцует. А потому пошел на хитрость – дал поручение Пирожку Настю на сцену не выпускать.
Надеялся на то, что она не догадается? Нет. Вообще ни на что не надеялся. Просто не мог, и все. И то, что скандал на этой почве неизбежен, тоже понимал. Но лучше скандал, чем она перед толпой.
– Это работа, Глеб. Просто работа, – Настя взяла его лицо в свои руки, явно читая все эти мысли во взгляде.
Будь дело просто в ее желании отстоять свое право выбирать, где работать – Настя давно плюнула бы. Оно того не стоит. Эта мнимая самостоятельность и самодостаточность не стоит того, чтоб любимый человек страдал. И Глеб этого не заслуживает. Просто дело ведь не в этом. Вопрос не в высоких чувствах, а в прозе жизни.
– Настька, я же с ума так сойду. Когда мама выходит на работу?
– Вернется и…
– Ну и чего ты боишься?
– А вдруг передумают?
– Не передумают.
– Снова сократят?
– Не сократят.
– Задержат зарплату?
– Настя, – опять тяжелая голова мужчины опустилась на ее живот. – Ну хочешь, я за тобой навечно закреплю место в Бабочке? – предложение прозвучало глухо. – Хочешь, администратором будешь, вместо Пира? Но не могу я так.
Администратором вместо Пира она не хотела. Навечно бабочкой тоже. А то, что он не может… В какой-то момент проза жизни все же отступила перед чувствами. Неправильно, но… так.
– Я не могу, Ась, просто не могу…
Настя долго смотрела на мужчину, принимая решение, а потом опустила одну руку на его голову, а другой потянулась к телефону.
– Алло. Женя… Я… увольняюсь.
Имагин той ночью был крайне нежен. Видимо, считал, что виноват, и потому всячески пытался если не искупить, то компенсировать.
А Настю терзали сомненья. Сомненья насчет того, что будет, если с Глебом не сложится, в их жизни снова наступит кризис, придется в срочном порядке искать очередную работу. Сомневалась, найдет ли Пир ей замену достаточно быстро, или ее увольнение сейчас – чистой воды подстава. Сомневалась, разумно ли поступает. Не сомневалась только в том, что насчет Глеба и их отношений это правильно. Он не должен терпеть. Он откровенно не может, и это было понятно с самого начала. Да и сама она не хочет, чтоб терпел. Вот только теперь вопрос поиска работы встал еще острее. Ведь пока не найдет – расслабиться она не сможет.
Это понимала Настя, понимал Глеб. Она думала, он действовал.
Глава 16
– Алло, Глеб? Здравствуй.
– Здравствуйте.
– Мне дал твой номер Марк Самойлов.
– Саша?
– Да. Ты просил узнать относительно места в нашей школе.
– Да, был бы очень благодарен, – Глеб заглянул в ванную комнату, убеждаясь, что Настя его разговор не слышит. Стоит у зеркала, насвистывает какую-то песенку, борясь с образовавшимся колтуном.
– Я узнала, – все же прикрыв дверь, он ушел в гостиную. – Они собираются открывать новое направление – балетный класс. Ищут, кому бы поручить самых маленьких. У меня есть контакты, могу поделиться.
– Записываю, – Глеб метнулся к столу, открыл блокнот. Настя занималась балетом. На заре туманной юности, конечно, но занималась. Да и образование педагогическое получает сейчас затем, чтоб иметь основания преподавать детям. Это то, чего ей очень-очень хочется. А ввиду вчерашнего их разговора – не просто хочется, это ей необходимо.
Саша продиктовала, он записал.
– Спасибо, Саша.
– Да не за что, – в трубке хмыкнули. – Школа хорошая, детей там много, надеюсь, информация пригодится.
– Непременно пригодится.