«Тойота» Андреа затормозила у готического фасада клиники. Один лор-врач, работающий с ней, рассказал как-то, что раньше, в начале двадцатого века, это была ночлежка, пока ее не купил богатый врач из Мэна, который и переделал ее в приют для душевнобольных.
Выходя из машины, она поправила себя: клиника. А не психушка. И не дурдом. Но уж точно не приют. Место, где больные выздоравливают, точно так же, как и в Мерси Сентрал.
Только не все пациенты приходят в себя. Не Джейсон.
Она задвинула мысли о муже в самый дальний угол своего сознания. Что ей сейчас нужно меньше всего, так это думать о нем. Вздохнув, она толкнула тяжелые дубовые двери и вошла.
Доктор Харлон Редфилд предпринял очередную попытку разобрать завалы бумаг на своем рабочем месте, но в конце концов не выдержал и оставил все как есть после того, как споткнулся о стопку «Психологических дайджестов», лежавшую на полу, развалив ее в неопрятную кучу. Несмотря на все его попытки навести порядок, кабинет все равно выглядел так, словно в нем взорвали гранату. Услышав шаги в коридоре, он поднял глаза и увидел стоявшую в дверях доктора Пуласки, которая, приподняв удивленно брови, смотрела на него.
— Почему бы тебе заодно не побрызгать одеколоном? — усмехнулась она. — Можно еще набросать на пол подушек, зажечь свечи и открыть бутылочку вина.
Редфилд покачал головой.
— Извини, Кейт, ты что-то хотела? Пуласки улыбнулась.
— Господи, Харлон, да я тебя насквозь вижу! Перед моим приходом ты никогда не убираешь кабинет.
— Потому что ты старая злобная тетка, и мне бы не хотелось чтобы ты тут болталась без дела, — раздраженно сказал Редфилд. — Теперь вали отсюда. Ко мне сейчас пациентка придет.
Она посерьезнела.
— Ты ходишь по лезвию, Харлон, нарушая профессиональную этику. Все знают, что ты неравнодушен к этой Треборн.
— Она не моя пациентка, — разозлился Редфилд. — Ее муж — мой пациент.
— Ага. И ты согласился принять ее без предварительной записи только потому, что ты хороший парень, даже несмотря на то что она не посещала этого беднягу уже больше года? И вообще, ты для нее слишком стар.
— Заткнись, Кейт. Иди, пугай параноиков или еще кого-нибудь. Ты мне мешаешь.
Пуласки хотела было что-то сказать, но писк интеркома прервал ее.
— Доктор, к вам миссис Андреа Треборн. Он нажал на кнопку ответа.
— Спасибо, Карен. Пусть проходит.
И, посмотрев на Пуласки строгим взглядом, сказал:
— А ты вали отсюда!
Его коллега закатила глаза и вышла, бросив через плечо:
— Что бы на это сказал Гиппократ?! Адекватный ответ доктору Пуласки был прерван появлением Андреа. Редфилд тяжело сглотнул, встал и пожал ей руку.
— Как поживаете, миссис Треборн? Вы прекрасно выглядите…
— Зовите меня Андреа, пожалуйста.
— Да, конечно, Андреа, — он слегка ей улыбнулся, подумав, что комментарии Пуласки были близки к правде. — Вряд ли я могу сказать вам что-либо новое о Джейсоне. Его поведение…
— Речь не о моем муже, — перебила она. — Я хочу поговорить об Эване.
— О вашем сыне? — удивился доктор. — Сколько ему уже? Шесть?
— Семь. Я беспокоюсь о… — Андреа заколебалась. — Вот. Он это нарисовал, — она протянула доктору смятый рисунок. — Он говорит, что не помнит, как это сделал.
Доктор Редфилд надел очки и внимательно изучил рисунок.
— Неужели это нарисовал Эван? Так… э… подробно.
Андреа кивнула.
— И то же самое говорит его учительница. Я подумала, что, возможно, Эван унаследовал это от отца…
Редфилд услышал панические нотки в ее голосе и успокаивающе поднял руку.
— Подождите. Давайте не будем делать поспешных выводов. Если хотите, мы могли бы сделать несколько предварительных тестов, чтобы просто посмотреть, что к чему, — он заглянул в лежавший на столе блокнот. — Я вам вот что скажу. Привозите его ко мне сегодня вечером, и мы сделаем ему томографию.
Она выдавила из себя улыбку.
Спасибо, доктор. Вот уж не знаю, кто еще мог бы мне помочь.
Он тепло улыбнулся ей в ответ.
— Харлон. Зовите меня, пожалуйста, Харлон.
Прозвенел звонок, и Эван одним из первых радостно выбежал за ворота школы. Не важно, что завтра мама снова привезет его сюда. На сегодня уроки закончились.
Позади него пританцовывала Кейли, направлявшаяся к папиной машине.
— Увидимся завтра, Эван!
— О'кей, — помахал он ей в ответ, заскакивая в «тойоту» матери. Он пристегнулся быстрее, чем она успела ему что-либо сказать.
— Мы не поедем сразу домой, Эван. Сначала нам надо кое к кому заехать.
Эван пригнулся, когда машина рванула вперед.
— А как же Родительский вечер? Это все потому, что ты приходила в класс сегодня?
Андреа не сводила глаз с дороги.
— Вроде того. Но беспокоиться не о чем. Сам увидишь.
Мальчик какое-то время сидел молча. Затем с легкой дрожью в голосе он спросил:
— Это все из-за того рисунка, который не понравился миссис Босуэлл?
Мать не ответила сразу, но он настаивал:
— Из-за этого, да? Но я же сказал ей, что не рисовал этого!
Андреа фальшиво улыбнулась ему.
— Я знаю, малыш, но нам нужно поговорить об этом с доктором.
Весь оставшийся путь они проехали в неловкой тишине. Оба не знали, что сказать, чтобы продолжить разговор. Эван молчал до тех пор, пока они не подошли к дверям клиники.
— Мам, мне не нравится это место, — сказал он, оглядев мрачное здание. После захода солнца клиника выглядела зловеще. — У меня от него мурашки по коже. Обещаю, больше не буду рисовать плохие картинки.
— Все будет хорошо, — Андреа постаралась придать голосу как можно больше теплоты и легкости. — Доктор Редфилд просто даст тебе кое-какие тесты. Он тебе понравится.
Редфилд поприветствовал их в дверях кабинета и пожал мальчику руку. Он всегда старался завоевать доверие детей, обращаясь с ними как со взрослыми.
— Здравствуй, Эван. Рад с тобой познакомиться, — он улыбнулся Андреа. — Мальчик такой же красавец, как и его отец.
От удивления Эван даже открыл рот.
— Вы знаете моего отца?
Андреа быстро ответила, прежде чем доктор смог что-либо сказать:
— Вот потому я тебя и привела сюда. У доктора Редфилда большой опыт работы с потерявшими память людьми.
— А что, мой папа тоже потерял память? — Эван пытался переварить информацию и добавить ее к смутному образу Джейсона Треборна, существовавшему у него в сознании.
Редфилд все понял и повел мальчика к дверям кабинета.
— Э… знаешь что, Эван, если твоя мама не против, я дам тебе несколько тестов. Ничего такого страшного, — улыбнувшись, добавил он.
Эван посмотрел на него взглядом, очень напомнившим Редфилду взгляд Пуласки.
— Ну, — признал доктор, — может, самую малость.
Сердце Андреа бешено колотилось, когда она смотрела, как ее сына укладывают на платформу перед массивным томографом. Они стояли рядом с настраивавшим аппарат техником и смотрели на Эвана через маленькое окошко.
— Ты в порядке, Эван? Тебе нельзя будет двигать головой, пока мы будем делать фотографии вот этой большой камерой. Больно не будет, — сказал в микрофон Редфилд.
— Мне страшно, — слабый голос Эвана заставил сердце Андреа сжаться.
— Не бойся, — сказал Редфилд. — Просто делай то, что я буду говорить, и представляй себя летящим на Марс космонавтом. Сможешь?
— Хорошо.
— Готово, — сказал техник.
Редфилд щелкнул переключателем интеркома.
— Крутите.
Большой агрегат, зажужжав, ожил и повернулся вокруг своей оси. Сканер медленно начал вращаться вокруг головы Эвана.
— Только пусть будет так, чтобы у моего сына не было болезни Джейсона… — взмолилась Андреа, глядя на работающую машину.