У меня почти не осталось ярких и страстных желаний, но проснулось жгучее любопытство к жизни и информации. Хотелось экспериментировать и узнавать тайны. Я решила поехать на чемпионат мира в Милан. Мне было до невозможности интересно, что из этого получится. Я получу золото? А Алина опять будет на пятом месте? Или даже на шестом? Или в моем присутствии откатает лучше? Будет вторая или первая? Мне было трудно. Очень. Этого чемпионата не было в первоначальной версии событий. Когда я прилетела в Милан, мне стало страшно и неуютно. Чтобы успокоиться, я все время напевала про себя «А в солнечной Италии большие гениталии». Я выиграла этот чемпионат. Алина стала пятой, потеснив Каролину Костнер. Какая все-таки большая инерция у основной линии реальности. Прости, Кэйтлин, не судьба тебе стать чемпионкой мира.
***
Я была уверена, что моя «вторая мама» совершенно не заинтересована во мне как в действующей спортсменке. Все эти смс из первой реальности с требованиями составить план дальнейшей работы – розовые сказочки для дураков. У нее подрастают новые звезды. Но это тоже требовалось проверить. Когда я пришла к Этери в конце апреля и сказала, что хочу обсудить новые программы, Этери замялась и явно была недовольна. Я щебетала о том, что собираюсь работать дальше, и участвовать в следующей олимпиаде, а сама очень внимательно следила за выражением ее лица. Я впервые видела ее по-настоящему смущенной. Она долго молча меня слушала, но все-таки не выдержала и сказала, что до следующей олимпиады далеко, здоровья у меня не прибавится, и вообще уходить лучше на пике карьеры. Что и следовало доказать. Я помолчала и сказала, что она права, и мне следует заняться подготовкой к карьере тренера. Я попросила замолвить за меня словечко перед начальством школы и устроить ассистентом в ее группу, чтобы мне можно было набраться опыта. Этери ничего не поняла и просияла, обрадовавшись, что я так легко с ней согласилась. Мы договорились, что я оформлюсь на работу после возвращения с Fantasy on Ice. После этого я официально объявила об окончании карьеры. Не стала тянуть кота за хвост, как Аделина. Это еще сильнее добавило мне популярности и восторженных отзывов.
Пока я была на шоу, мне пришла в голову еще одна идея, и начало работы я немного отложила. Вернувшись в Москву, я сначала пошла к стоматологу, чтобы выровнять улыбку, и к пластическому хирургу – поправить носик. Деньги у меня были, спешить некуда. Мне хотелось сделать хоть что-то для себя, а не для того шутника, который перебрасывал меня из реальности в реальность. Результат превзошел все ожидания. Пластинка на зубах – это, конечно, надолго, почти на год. Но носик получился просто изумительным. Мне так нравились изменения в моей внешности, что первые два месяца, работая под руководством Этери, я была по-настоящему счастлива. Но когда эйфория схлынула, поняла, что обманула сама себя. Мне было плохо рядом с ней, я все время помнила о том, что она меня предала. Сдала с потрохами федерации и собственным амбициям. И она все время была рядом. Я начала ее ненавидеть. А кого еще? Не себя же…
Скрывать это становилось все тяжелее и тяжелее. И я решила не насиловать себя. Я продолжала работать с малышней и наблюдала за Розановым. Я знала, какую роль он сыграет в разгроме школы Этери, и внутренне смеялась. Глейхенгауз, однако, совсем в людях не разбирается. Привел друга поработать. Я видела, что делает Сергей. Он старательно внедрял в головы малышей и их родителей свой образ как единственного тренера, которому они не безразличны. Создавал полное ощущение, что Этери, Дудаков и Глейхенгауз – небожители, которые обратят внимание на ребенка, только когда он начнет делать успехи, и не будут тратить время на тех, у кого будет даже временный спад. Не сказала бы, что это очень умная стратегия, но ведь подействовало. У меня не слишком хорошо получалось работать с детьми. Мне было вообще пофиг, и я не особенно старалась. На все замечания Этери, которая делала их, разумеется, наедине, я только соглашалась, усмехаясь, и смотрела на нее с ненавистью. Мне было очень интересно, сколько она выдержит в таком режиме. Она продержалась восемь месяцев, до конца сезона, и вызвала меня на разговор.
***
– Женя, нам нужно очень серьезно поговорить.
– Уверены?
– Что за тон? Да, уверена.
– Тогда выключите телефон и отложите подальше.
– Зачем?
– Если у нас будет серьезный разговор, я должна быть уверена, что вы его не записываете…
– Я и не собиралась этого делать, что за ерунда у тебя в голове…
– Или вы выключаете телефон, или никакого разговора не будет.
– Хорошо. Послушай, Женя, у тебя не получается работать с детьми. Да ты и не пытаешься ничего сделать, чтобы получалось. Я же вижу. И ты меня ненавидишь. Смотришь как на злейшего врага. Ты все-таки считаешь меня виноватой в том, что проиграла на Олимпиаде? Тогда зачем ты устроилась ко мне работать? Я не понимаю, чего ты добиваешься.
– Конечно, не понимаете, Этери Георгиевна. Потому что я вас умнее…
– Как ты со мной разговариваешь?
– Как заслужили…
– Я перед тобой ни в чем не виновата.
– Это вам так кажется.
– Все, Женя, я не собираюсь больше с тобой работать. Увольняйся.
– Не вы меня на работу принимали, не вам и увольнять. Захочу – уйду, не захочу – так и буду вам глаза мозолить. И ничего вы мне не сделаете.
– Хорошо, я согласна, я действительно тебя глупее, потому что я ничего понять не могу. Так объясни мне, глупой, что ты вытворяешь?
– Ладно, объясню. Я создаю себе репутацию «хорошей девочки». Я не обвиняла вас в своем проигрыше, и не давала другим это делать. Я была защитницей и чуть ли не лучшей подружкой Алины, которая меня обыграла. Я красиво закончила карьеру, выиграв чемпионат мира. И устроилась к вам работать, чтобы показать, что не держу зла и не считаю вас виноватой в своем поражении. И теперь могу делать вам гадости сколько угодно. Если вы скажете хоть что-то против меня, вам никто не поверит. И говном будут поливать вас, а не меня. Понятно?
– И что ты собираешься мне сделать?
– Ничего, Этери Георгиевна. Вы мне надоели. Я сама уйду, не бойтесь. Я вас уже видеть не могу. Вот съезжу на шоу в Японии и уволюсь. Я хотела вас уничтожить, но это сделают без меня. У вас Алина сейчас чемпионат мира выиграла, а в следующем году три талантливые девочки выйдут на взрослый уровень. Все ж так хорошо складывается, правда? Только вот вы уже сейчас всем надоели своими успехами. На-сто-е-бе-ни-ли. И вы не сможете всем трем девочкам обеспечить золото на всех соревнованиях. А они хотят золото. Саша Трусова упертая как баран и тупая в своем упорстве. А Алена – высокомерная завистливая жадная сучка. Они одна за другой уйдут к другому тренеру после первого взрослого сезона. Понятно?
– Им не к кому уходить. Они не могут не понимать, что результаты будут только у меня.
– К Плющенко они уйдут.
– Жень, ты совсем с ума сошла? Он вообще не тренер.
– Ну почему же не тренер? Школа есть, деньги за свои услуги дерет страшенные. Переманит себе спортсменов из сборной – и вот он уже и тренер. И Розанов к нему уйдет работать. Вы ему тоже уже надоели.
– Ты бредишь. Это полная ерунда.