Резко развернувшись и вынув наушники из ушей, она увидела своего начальника.
— Простите, мистер Диксон, — судорожно извинилась она, отключая пылесос.
— Вот, возьми, — протянул руку мужчина.
Он держал в ней порядка двадцати долларов.
— Зачем? — удивилась Лив.
Зарплата обычно приходила в конце месяца и сразу на карту.
— Считай это оплатой больничного, — пожал плечами Диксон, дёрнув рукой, чтобы девушка скорее забрала деньги (что она и сделала). — Купишь себе новый телефон.
Тейлор нахмурилась, не понимая, о чём речь.
— Ты же свой потеряла? — уточнил мужчина.
— Оу, точно! — вспомнила девушка. — Большое спасибо! Обязательно присмотрю себе новый.
— Вот и правильно. Всё. Закругляйся. Можешь идти домой.
Девушка перевела взгляд на окно с видом на улицу, где было уже темно. Поздно. Оливия всегда возвращалась домой в такое время. Ей не было страшно, ведь город маленький, спокойный. Можно гулять хоть до самого утра, ведь никому ты здесь не нужен. Вот и сегодня Лив совершенно спокойно дошла до своего дома.
Услышав крики болельщиков и голоса комментаторов футбольного матча из телевизора, доносившиеся через открытое окно, светловолосая помедлила пару секунд и всё-таки решилась войти.
Тихо закрыв дверь и бесшумно передвигая ноги, она планировала остаться незамеченной и быстро проскользнуть на второй этаж — в свою комнату.
Шаг.
Всё тело напряжено до предела. Рёбра предательски саднит под тугой повязкой. Всё идёт гладко. Лив ступает совершенно бесшумно как мышка.
Ещё шаг.
До лестницы остаётся всего ничего. Дышать становится всё труднее. Начинает сосать под ложечкой, будто тебе в спину дышит самый опасный зверь на планете.
Ещё один чёртов шаг и…
Скрип!
Старая половица, будто Иуда, решила её так бессовестно подставить. Она просчиталась. Снова.
Оливия прикрыла глаза от досады, прислушиваясь ко всем звукам сразу: тиканье часов на стене, гудение холодильника на кухне.
— Э-э-эй! — послышался протяжный вой из гостиной. — А ну пшла сюда!
Тейлор едва ли не подпрыгнула на месте от злости, хорошенько пнув чёртову дощечку на полу, и направилась в зал.
По телевизору действительно шёл какой-то футбольный матч. Окна даже не были зашторены. Горел тёплый жёлтый свет. По кофейному столику были разбросаны зелёные стеклянные бутылки. Жутко смердело перегаром, отчего девушке пришлось дышать через рот, дабы её не вырвало прямо на месте.
На длинном коричневом диване, подложив одну руку под голову, лежал среднего роста мужчина в серой майке, поверх которой была накинута синяя клетчатая рубашка, и чёрных трико. Босой. А в кресле напротив, тупо глядя в стену и теребя в руке одну из тех самых бутылок, расположилась женщина с болезненно-бледным лицом и глубокими впадинами под глазами. Жидкие каштановые волосы едва прикрывали свежую шишку на морщинистом лбу.
— Чего даже не здороваешься? — еле разборчиво, заплетающимся языком спросил мужчина.
— Не хотела вам мешать, — пробурчала Оливия, избегая смотреть тому в глаза. Она перевела кроткий взгляд на женщину, в поисках поддержки, но та даже не оторвалась от изучения стены. Даже выронила бутылку из руки, отчего та вдребезги разбилась, разлив по полу желтоватую газированную жидкость.
— Не дерзи, — от громкого стука нахмурился мужчина. — Не забыла, что было вчера?! Я тебе припомню.
Он пробурчал ещё что-то нечленораздельное себе под нос, откинувшись на спинку дивана, а Лив, воспользовавшись моментом, убежала к себе в комнату, не забыв запереть дверь изнутри.
Она часто и громко дышала, пытаясь успокоиться и прийти в себя.
Он даже не помнил! Подумать только, пиво настолько разъело его мозги, что он даже не помнил, что это произошло не вчера, а три дня назад! Наверняка он даже не заметил отсутствие дочери за всё это время! Но Лив помнила всё.
Она помнила, как по дороге в школу заглянула в гостиную, чтобы посмотреть на отца и его спящую собутыльницу. Как ему не понравился её «сраный» взгляд. Как он ударил её левым кулаком прямо в челюсть. Как у неё потемнело в глазах от боли, и она упала на пол. Как орала во всю глотку от болезненных ударов в область живота. Как что-то хрустнуло внутри. Как она отключилась. И как проснулась уже в больнице.
Живот свело в спазме от травмирующих воспоминаний. Рёбра вновь начало саднить.
Тогда она достала из сумки лекарство, которое ей прописала Лоранда, купленное в аптеке.
«Моногидрицил» — мощное обезболивающее с морфином.
Лив достала свежекупленный специально для этого препарата шприц, набрала в него прозрачную жидкость (в два раза больше, чем было нужно), выпустила пузырьки воздуха, и сделала укол в ягодицу.