Вот и вчера — мы приехали под самый вечер на какой-то дальний блокпост, на котором тянули лямку мотострелки из 860 полка, Герилович сбагрил меня им, а сам усвистал куда-то в горы со своими «пацанами».
— Чего тупим, Белозор? — спросил Гумар. — Заводи мотор!
Я повернул ключ в замке зажигания и внедорожник тронулся с места. Автомобиль шел ровно, хрустел протекторами по камням, уверенно рычал мотором. Бойцы-мотострелки в расстегнутых на груди бушлатах и неуставных кроссовках вяло махали нам вслед из окопов и дверей ДОТов — для них с нашим отъздом всё возвращалось на круги своя, развлечения кончились!
— Теперь направо — и пили по дороге, сворачивать тут некуда… — штурман из погранца (а погранца ли?..) был, честно говоря, не очень.
— Так, хлопцы, мне нужны ответы! — решительно заявил я. — Ответы — и что-нибудь попить, а то подняли ни свет ни заря, ни умыться, ни побриться, ни водички, ни пожрать…
— А шо, тебе надо было принять ванну и выпить чашечку кофа? — уточнил Даликатный. — На вот, хлебни из фляжки, а потом мы привал сделаем где поспокойнее. На третьем блокпосту, например.
— И сколько для него?
— Километров тридцать…
— Кур-р-р-ва…. — вздохнул я, но к фляжке присосался.
— Так что там у тебя за вопросы? — поинтересовался Гумар.
— Где мы, когда мы, куда мы едем?
Лучше бы я не спрашивал. Говорил же Экклезиаст: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь!»
Сегодня было аж шестое августа тысяча девятьсот восьмидесятого года, мы находились на границе провинций Бадахшан и Панджшер, в Демократической Республике Афганистан и ехали брать интервью у Ахмад-шаха Масуда.
Я вел машину и пытался осознать, сколько всего пропустил, участвуя в сафари Гериловича, которое он устроил, имея целью отлов и уничтожение пакистанско-афганской наркомафии и контрабандистов.
Вся жесть этого мероприятия для меня заключалась в невиданной доселе для центральной советской прессы оперативности, с которой мои материалы публиковали в «Комсомолке». Похоже, кто-то там, наверху, решил всё-таки завернуть фарш обратно в мясорубку и спешно начал делать вид, что цели ввода советских войск в Афганистан не столько политические сколько… В общем, за всё хорошее против всего плохого. Мол, борьба с бандитизмом и наркомафией и теми темными силами, которые, сидя в роскошных кабинетах, этой нечисти потворствовали.
И один несчастный Белозор со своей сомнительной гонзо-журналистикой провинциального пошиба, который прямо с маковых полей пишет про героического полковника Ка (ни в коем случае не Гэ), и про опий-сырец, и про контрабанду самоцветов, и про простых советских парней, которые мужественно защищают города и веси Союза от ядовитого дурмана, пришелся как нельзя кстати. Вот что значит — в нужное время в нужном месте!
А про штурм дворца Амина «Альфой» пока никто толком и не знал, и не писал, и шансы вывернуть этот факт наизнанку имелись. Хотя где я — а где московские партийные бонзы? Куда мне было понять их великие и хитрые планы!
Но когда мы остановились на привал на третьем блокпосту, и я смог привести себя в порядок, и попить кофе — то просматривая сравнительно свежие советские газеты, в моей голове сформировались именно такие выводы. И на этом фоне наш вояж к Великому Таджику в Панджшер и полное молчание про адский ад, устроенный три дня назад Вазиру Хистаки у кишлака Шаеста, выглядели очень многозначительно.
— Работали «Тушки» — сказал по поводу этой операции Даликатный. — Мабыць, ФАБ-ами пятисотыми. Мы километрах в четырех оттуда были, но земля тряслась так, шо… А потом вертушек нагнали — до черта, десант с небес посыпался, ну это мы уже собственными глазами… На земле их встречали, короче. А с чего началось? В общем, третьего августа наши из 783 разведбата трапили у пастку… То есть — в засаду попали, в ущелье, вокруг них — душманы, а мы — вокруг душманов. Черта лысого они нас заметили. Они кинулись резать наших, а мы кинулись резать их… Когда басмачи стали отходить — мы пошли за ними, навели «Тушки»… В общем — ацкае пекла! Ну, а потом десант доделал дело. Трупы складывали штабелями.
Я как бы понимал, что эти бойцы ничего более подробного мне сказать не могли, да и звучало это всё довольно фантастично, но если отбросить в сторону эмоции — получалось, ловушка для мотострелков из отдельного Ченстоховского полка и 201-й Гатчинской дивизии, устроенная душманами, превратилась в избиение последних. И об этом молчали все газеты — и наши, и зарубежные. Зато — говорили на каждом блокпосту. И знал каждый из встреченных нами местных… К чему это всё вело — мне с моим жалким умишком понять было весьма сложно.