Глеб чувствовал некую гордость, что привез ее с собой. Но больше всего его волновало, где найти супермаркет.
В солнечном свете джунгли не выглядели такими пугающими. Сквозь лианы и листья пальм виднелись светлое небо и тропинки ретрита Светозара. Он наблюдал крошечные фигурки людей на этих тропах, только что вышедшие из пирамид. И даже издалека было видно, что некоторые из них рыдали.
– Да доехали бы на байках, – тянул Леша, радостно шагая впереди. Марго нервно чесала ноги из-за укусов муравьев.
– Возьмем машину, доберемся все вместе, – миролюбиво произнесла Кристина, но все-таки жалась в немой поддержке к Глебу.
Они вышли на широкую дорогу. Появилось четкое ощущение деревни. Темные запущенные храмы и небольшие домики. Ни вывесок, ни супермаркетов, ни ресторанов. Прошли чуть дальше – просторные рисовые поля. Ровные круги полей, заполненные водой, геометрия абстрактного природного узора и ярко-зеленый свет. Под палящим солнцем парочка местных низко склонилась, продолжая трудиться.
– Странно, такси не берет. Пройдем, может, чуть дальше?
Они шли, изредка встречая собак непонятных пород. Те гавкали затравленно и испуганно. Торчащие ребра, грязные морды. Люди их не интересовали, а только пугали.
– Может, все-таки байки? – не унимался Леша.
Они ждали уже двадцать минут, Кристина до бесконечности обновляла заказ. Никто не брал их.
– Да что за черт?
Они наугад шли к Лесу обезьян, все надеясь, что такси их подберет. Прошло еще десять минут. По московским меркам – немыслимо.
– Давай я напишу Светозару, – Марго уже закипала.
– Может, приложение не работает? Вы пробовали?
– Пробовали! – хором ответили все остальные, кроме Глеба. Он уверенно шел вперед и все надеялся найти какой-нибудь магазин.
Сорок минут. Они свернули с сельской дороги, где появились первые лавки продуктов без глютена и несколько варунгов. Людей здесь уже было больше и больше туристов, шум скутеров наполнял улицы.
– Взял наконец-то! – радостно объявила Кристина, когда Глеб вышел из мини-маркета. Из алкоголя там были лишь пиво и какие-то непонятные напитки типа «Smirnov клюква». Он надеялся, что это водка с соком, но на деле это оказалось нечто невыносимое для жары, сладкое, словно сироп от кашля. – Он пишет, чтобы мы не говорили, что заказали его через приложение.
Через пару минут перед ними затормозил громоздкий минивэн, и водитель агрессивно их поторапливал, пока вся компания пыталась усесться.
– Здесь запрещено Grab taxi[14], только местные, – поспешно объяснил водитель на ломаном английском. – Не заказывайте здесь больше.
– В смысле, запрещено? – разумеется, возмутилась Марго.
Кристина произнесла с видом знатока:
– О да, я читала, что тут на некоторых улицах запрещено такси, и на самом деле тут дикие войны между местными и приложениями…
– Поэтому надо уже осваивать байки, – закончил за нее Леша.
Улицы в центре Убуда оказались такими пестрыми, что запомнить их все не было никакой возможности. Бутики и бары, хипстерские рестораны, магазины кристаллов и местные лавки, продающие белые сарафаны и прочие атрибуты туристического гардероба.
Поездка длилась совсем недолго. Их высадили у статуи обезьяны, с потоком людей компания дошла до кассы, взяла билеты. Сева тут же пошел добывать себе кофе в ближайшую будку для туристов, Глеб задержался у входа, допивая свое пойло, так как его не пускали внутрь с бутылкой. Казалось, они все идут на школьную экскурсию. Кривоватым рядком они зашли в священный Лес обезьян. Насыщенные джунгли, древние каменные лестницы, такие же мосты и статуи приматов – иногда в слишком провокационных позах. Сам аттракцион начинался уже на входе. Спокойные, флегматичные животные, обезьяны свободно передвигались по периметру леса, несильно обращая внимание на радостных посетителей, которые стремились их сфотографировать.
– На табличке сказано: ничего не доставать из сумок и не смотреть им в глаза.
Они все видели эту табличку, но Марго было необходимо озвучить написанное.
Все это напоминало парк, сделанный из джунглей: широкие тропинки, проход через пещеру. Дикий зоопарк без вольеров. Пробегала маленькая обезьянка – все умилялись маленькой обезьянке, две обезьянки начинали драться – тут же все лезли их снимать.