– Из газетных корреспондентов – сразу в редакторы телерадиокомпании. Что он для Хама сделал? – откликнулась Букова, произнося слова с такой аккуратностью, что казалось само произношение дается ей с трудом.
Она так же, как Валер, пришла в журналистику из учителей и специализировалась на школьно-детсадовской тематике. Внешне спокойная, она несла внутри несчетное войско маленьких чертенят, сидевших в засаде и ждавших своего часа.
– Вылизал Хаму все, что можно, – словно бы засыпая, предположила Задрина, жена Задрина. – Вот только непонятно, зачем он ввел народную линию?
Она была спортивной журналисткой телерадиокомпании маленького нефтяного города, но если бы все спортсмены походили на Задрину, то засыпали бы еще на старте, а песчаную яму для прыжков в длину использовали лишь для того, чтобы поваляться в ней в жаркую погоду и позагорать, не утруждая себя дорогой к пляжу. Из любого спортивного сюжета свойствами своего голоса она создавала нечто похожее на «Спокойной ночи малыши».
– Вот уж дурь! – согласилась Валер. – Теперь отвечай на звонки проблемных дебилов. То им ремонт не делают, то горячей воды нет. Пусть обращаются в соответствующие инстанции, причем тут телевидение?
– Я ему сколько говорил, что мы – муниципальные – и должны соблюдать муниципальный подход ко всем сюжетам, – поддержал супругу Павшин. – А он – для людей, для людей. Да для нас важен только один зритель! Хамовский!!!
– Отлупить бы его разок, – размечтался самый крепкий из телеоператоров Ханов.
Телеоператор Ханов был специалистом по женским кадрам. Все новые симпатичные девчонки, попадая на телевидение, оказывались на некоторое время в его невестах.
– Его надо лупить не физически, а морально, – скорректировала Жанна Мордашко. – Надо сделать так, чтобы он сам ушел.
Мордашко снабжала телевидение сюжетами и программами из области культуры. Образования не имела никакого, кроме веселого нрава.
– Не забывайте, его Хам назначил, – напомнил Павшин.
– Вот он и старается, программы с ним делает, – сказала Задрина.
– Ребята, от Алика мы можем избавиться только коллективными усилиями, – вспыхнула Валер.
Взгляд ее сделался насмешливо диковатым с блеском, какой появляется у передутых мыльных пузырей.
– Надо, чтобы его программы выходили с плохим звуком, чтобы видеоряд был никчемный, чтобы сбоев в системе было побольше, – продолжила Валер. – А то работаем, паримся, а он пенки снимает.
– Со своей стороны сделаю все, что можно, – согласился монтажер Пискин. – Но в пределах разумного, так, чтобы в глаза не бросалось.
Работа монтажера в маленьком нефтяном городе Пискину давно наскучила. Его держали на телевидении регулярные зарплата и выходные. Он был большим любителем охоты и рыбалки и все, что становилось между его увлечением и ним, ненавидел. С приходом Алика Пискин лишился поездок на рыбалку на служебном автомобиле.
– Надо гореть по силам, – согласилась Валер. – Он же чуть что, так – замечание.
– Он всех достал с дисциплиной, – согласилась Задрина. – Того и гляди, проходную поставит.
– Жора, ты ему должен с передатчиками проблемы сделать, – напомнила Валер.
– Без проблем, – кивнул Задрин.
– И главное – действовать одной командой, – попросила Валер. – Один за всех и все за одного.
ПЕРВЫЕ ВЫБОРЫ
«Традиции и предметы, созданные людьми определенной национальности, приобретают столь сильные национальные черты, что сами начинают воспроизводить нацию».
Выборы в маленьком нефтяном городе проходили регулярно, если не Президента Российской Федерации и депутатов федерального собрания, то губернатора округа и депутатов окружной Думы, а если не их, то выборы главы города и выборы, а то и довыборы, депутатов городской Думы. Поэтому жители маленького нефтяного города .
держали паспорта наготове, чтобы, как только наступит день голосования, начистить обувь, нагладить одежду и, словно по сигналу воздушной тревоги, спуститься нет, не в бомбоубежище, а со своих этажей – к избирательным урнам и проголосовать за того, на кого укажет начальство.
– Голосовать надо за Владимирова, за Владимирова! Говорю по слогам: Вла-ди-ми-ро-ва! После выборов мы изучим списки пришедших, результаты голосования и вычислим тех, кто поставит галочку не у этой фамилии, – примерно так каждый раз кричали агитаторы при плотно закрытых дверях актовых залов. – Тот, кто хочет работать, должен голосовать за Вла-ди-ми-ро-ва. Остальные будут уволены. У-во-ле-ны! Потому что голосование – ваш гражданский долг! Помните грудь, что сосали в детстве? Так знайте, что это не материнская грудь, а государственная, поскольку на этой земле молоком напиталась, а долги надо возвращать…