Ассистент Хорна устроилась за столом и жестом указала Эрике стул, напротив себя, и начала беседу:
– Мадемуазель, расскажите о себе. Подробно, не упуская даты. Сделайте, пожалуйста, акцент на Ваших достижениях в профессиональной деятельности.
Тася вспомнила науку Фролова, рассказала биографию и поведала детали ключевых познаний в биохимии.
– Имеете ли Вы подруг, друзей? Мужчину, с которым состоите в интимной близости? – продолжала задавать вопросы дама.
– Не имею, – ответила Эрика.
– Вы такая миловидная девушка! Неужели мужчины обходят Вас стороной? – спросила ассистент и взглянула на пышный бюст новой работницы.
– Боюсь, это долго объяснять. Вам, наверное, это будет не интересно, – ответила Тася.
– Я никуда не тороплюсь, – возразила собеседница.
– Возможно, это не модно, мадам, но я придерживаюсь принципов пуританской морали, которая не позволяет вступать в половые отношения до брака. Я бедна. Круглая сирота. Для состоятельного человека не могу составить хорошей партии. Девушки из высшего общества, которые бы могли стать подругами, меня сторонятся, – поделилась сокровенным новая сотрудница.
– Чем не угодили вам бедные, но порядочные люди? заинтересовалась фрау Дитрих.
– Тем, что они бедны, мадам, – мягко прекратила дискуссию Эрика.
Дама продолжала изучать документы. Задала ещё пару вопросов, касающихся навыков по специальности, сняла очки, положила их на стол и произнесла:
– Ваш шкаф под номером 21. Раздевайтесь!
– Что? Зачем? – растерялась Тася.
В глазах девушки промелькнул ужас, и женщина поняла, что испугала её. Она тут же сменила тон. Придала голосу мягкость и принялась объяснять, что в их учреждении существует дресс–код, запрещающий работать в личной одежде и обуви. Все вещи работников подлежат тщательному досмотру. По правилам, установленным профессором Хорном, не допустимо, чтобы люди находились здесь в заколках, шпильках, украшениях. Сотрудницам запрещается иметь длинные волосы, носить высокие причёски, парики и шиньоны.
– Не волнуйтесь, мадемуазель! Я осмотрю вещи и не причиню Вам ни малейшего вреда, – мягко попросила фрау Дитрих, – Вы пришли работать в закрытую частную компанию. Будете иметь дело с новейшими разработками в области биохимии. Миллиграмма любого из препаратов, достаточно, чтобы принести вред или пользу живому существу. Состав ингредиентов, смесей, растворов, кислот, щелочей имеют высокую степень секретности. На изобретения уходят годы. Всё, что применяется и производится здесь, легко вынести в чём угодно: карманах, прическе, обуви. Поймите, дорогая, что столь серьёзные меры предосторожности – это не только обеспечение конфиденциальности исследований, но и забота о вашей безопасности.
Тасе ничего не оставалось, как снять с себя блузку и юбку. Мысленно, она поблагодарила небеса, что так удачно зашла в магазин, где вместе с нижним бельём приобрела спасительную возможность уйти от неминуемого провала.
После досмотра и переодевания в синий комбинезон, фрау Дитрих попросила Эрику встать на весы и измерить её рост.
– Могу я узнать, для чего нужны мои антропологические параметры? – спросила девушка.
– Чтобы сшить одежду индивидуально для вас. Мы предоставляем сотрудникам форму, строго по фигуре. Вы будете проводить много времени в этой одежде. Важно, чтобы вам было комфортно и ничто не отвлекало от работы.
Казалось, что диалог завершён. Но тут Тася вновь услышала необычный вопрос:
– Мадемуазель, какое меню Вы предпочитаете на обед по понедельникам? Мясное, рыбное или вегетарианское?
– Не понимаю, мадам, какое отношение к профессиональной деятельности имеют мои предпочтения в пище? – удивилась Тася.
– Видите ли, уважаемая коллега! Наш офис, как Вы могли заметить, имеет уединённое расположение. Кафе и рестораны по близости отсутствуют. Не можем же мы допустить, чтобы наши сотрудники голодали! – сладко пропела фрау.
Всё, что сказала помощница доктора Хорна, звучало благородно. Но выражение лица, положение рук и тела фрау Дитрих говорили об обратном. Скрытом лукавстве. Глаза её «бегали», веки моргали чаще обычного. Улыбка касалась исключительно губ и не вызывала лучистых морщинок вокруг глаз. Указательный палец подпирал щёку. Узкие губы были сжаты до такой степени, что от напряжения они побелели и превратились в узкую полоску.
«Она лжёт!» –думала Тася.
Неискушенный человек не в состоянии держать под контролем рефлексы, когда сосредоточен на том, что говорит, или на том, что не должен сказать. Язык тела катализатор того, что проповедует язык.