– Екатерина Федоровна?! – усмехнулась Дарья. – Это что еще за птица?
– Бабуля твоя, птенчик мой, – сказала незнакомка вкрадчивым голосом, неприятно искусственно улыбаясь. – Пойдем! – она одним сильным движением выдернула Дарью из дверного проема и толкнула вперед себя.
Они вошли в теплицу.
– А ты почему до сих пор ничего не полила? – спросила незнакомка все тем же вкрадчивым сладким голосом.
– Сейчас полью. Тебе-то какое дело? – Дарья почему-то цепенела от этого ледяного взгляда, какой-то липучий страх сдавливал ей живот и горло.
– Нет-нет-нет. Так не пойдет, птенчик мой. Воспитание – вещь серьезная. К нему нельзя относиться халатно. Ты как считаешь? – она опять оглянулась на синеглазого красавчика.
– Ни в коем случае, – ответил парнишка с улыбкой, предвкушая интересные события .
– Иди сюда.
Дарья подошла к бочке с водой. Незнакомка резко заломила девочке руки назад и лицом окунула в воду. Хопрова попыталась вырваться. Но блондинка была невероятно сильна. Она держала Дарью железной хваткой. И вынула ее из бочки после сильных конвульсий, когда Дарья реально начала задыхаться. Но только на мгновение, чтобы Хопрова глотнула воздуха. Так продолжалось минут двадцать. Потом незнакомка швырнула ее между грядок.
Даша встала на четвереньки, вода лилась у нее из носа, изо рта. Она хватала воздух, пыталась прокашляться.
– В следующий раз я приду вечером. И, если увижу подобную картину, утоплю тебя в этой бочке. Поняла меня, птенчик мой?
– Поняла, – Дарья подняла глаза.
– Молодец , – улыбнулась блондинка. – Кстати, я забыла представиться. Как это грубо с моей стороны. Меня зовут Диана. И мне очень приятно с тобой познакомиться. Работай! – она слегка стукнула ногой в темя Дарье, отчего та ткнулась лицом землю. – Влад, – обратилась она к парнишке, – а ты чего тут? Тебе же Муравьева попросила надробить.
– Сейчас пойду. Уж и покайфовать нельзя!
– Вот скажу Пантере, она тебе покайфует.
На следующий день Диана изваляла Дарью в навозе, за то, что та не вычистила свиней. Блондинка каждый вечер преподавала уроки, как она сама выражалась, «хорошего тона». К ней присоединялись мальчишки то по одному, по два, а то все разом. Они участвовали в «воспитании» москвички лишь словесно.
Дарья не открывала им двери, но они все равно проходили. Она пряталась, но они находили. Они приходили каждый день: сильные, уверенные, высокие, стройные, красивые. Как атланты, которые держат небо. Жестокие и беспощадные, как древние боги.
Дарья жила эти две недели в каком-то невероятном ужасе, диком первобытном страхе перед этой четверкой. Ее всерьез начали посещать мысли о самоубийстве. Для этого нужно было только купить нужные средства.
Хопрова, дико озираясь по сторонам, вышла из-за калитки. Она вошла в торговый центр и направилась к аптеке.
– О! Какая встреча, – через весь вестибюль к ней шагала Диана. Даша съежилась в комок. – Приболела?
Мальчишки подошли за ней.
– Что, четверо на одну? – из аптеки вышла красивая черноглазая девушка.
– Пантера, вечно ты появляешься там, где тебе не рады, – неприятно сморщилась Диана.
– Развлекаешься, смотрю,– девушка обняла Дарью.
Смуглая, гибкая, стройная, с татуировкой пантеры на левом плече. – А вы-то что как привязанные за ней ходите?! – она обратилась к парням. – Не стыдно?
– Да ладно тебе, любимая, это же всего лишь шалость.
– Это мерзость, любимый. Мерзость и гадость, – с этими словами она отпустила Дарью и взяла за руку синеглазого красавчика. – Я хочу, чтобы ты мне пообещал, что не будешь больше участвовать в подобных… «шалостях». Ты должен понимать, что ничем хорошим это не закончится, – с этими словами влюбленная парочка подошла к эскалатору.
– Пошли, – Диана властно кивнула в сторону выхода своим друзьям. – Оставим это на вечер.
Дарья купила необходимые лекарства. Вернулась домой. Села за сочинение своего последнего послания. Кому же его написать? К кому ей обратиться в этот страшный момент? Девочка задумалась. Она не привыкла посвящать в свою жизнь взрослых. Друзей, настоящих друзей, у нее тоже никогда не было. «Бабушка!» – написала Дарья, и вдруг удивительно простая мысль пришла в голову: нужно все рассказать бабуле, пусть она заступится.
* * *
Потом Хопрова еще раз вспомнила тот роковой вечер. И как она едва не застрелила в упор свою заступницу.